— А он был в кино?
— Совершенно верно. Как вы догадались?
— Найдете ответ в любом детективе… Какие у вас были отношения с мистером Абоди?
— Плохие.
— Почему? Он был вашим должником?
— И это тоже.
Джей Джей Лоуренс положил ногу на ногу.
— Видите ли, отношения в начале нашего сотрудничества были весьма сердечными, а само сотрудничество… взаимовыгодным. А потом Абоди женился.
— Насколько мне известно, женитьба — не преступление.
— Нет, конечно, но, в общем-то, как правило, большая глупость. Особенно, если люди женятся по недоразумению.
— Это как — «по недоразумению»? Что-то не уловил…
— Абоди был из породы мужчин, которых принято называть бабниками. Что же до миссис Абоди, то, по моему мнению, это немыслимая кокетка, к тому же, весьма спесивая. Одна из тех женщин, из-за которых неминуемо теряешь авторитет.
— Богатая?
— Думаю, да. Следуя моим советам, Абоди сумел вовлечь ее в наш бизнес.
— А потом она решила из вашего бизнеса выйти?
— Да. И потребовала, чтобы ей вернули все вложения. Корабль шел ко дну. Я надеялся выручить средства торговлей и поехал для этого в Кантон. Тогда я и подозревать не мог, какая трагедия ожидает меня по возвращении!..
— Знаком ли вам человек по фамилии Зецкой?
— Нет, мы с ним не знакомы, но я слышал о нем много плохого.
— Я подозреваю Герберта Абоди в том, что он занимался торговлей наркотиками, — начал Малез.
— Я тоже! — живо перебил его Джей Джей Лоуренс. — И это была еще одна из причин моей поездки в Кантон. К несчастью, время для торговли уже ушло, и…
— Сколько времени вы живете в Китае?
— С десяти лет.
— А сами когда-нибудь пробовали курить опиум?
— Никогда! — возмущенно ответил Лоуренс. — Я осуждаю употребление опиума, табака и алкоголя. Стремлюсь вести простую и здоровую жизнь.
Малез встал. Он точно знал, что надо задать подозреваемому еще кучу вопросов, но и понимал, насколько это бесполезно.
— Благодарю вас, мистер Лоуренс… Желаю огромного счастья и здоровья Арчи, — добавил он, повинуясь какому-то неясному импульсу.
А затем обратился к мистеру Ву:
— Вы посылали кого-нибудь в итальянский ресторан?
— Да. Оттуда звонил человек, судя по описанию, похожий на Стива Алкана.
— Ах, так! Интересно, что ему было нужно от Абоди… А Матриш, он-то что говорит?
— Молчит. Вернее, утверждает, что никогда вас не видел.
— Главное, что его видели! Надеюсь, вы проведете с ним еще хотя бы один… одну дружескую беседу?
— Разумеется. Но моим людям выпало счастье напасть на след мисс Моны Линдстром, и я подумал, что…
Малез не стал слушать дальше.
— Мисс Мона Линдстром! — заорал он, распахивая одну дверь за другой. Когда он обернулся, девушка уже сидела напротив мистера Ву, лихорадочно натягивая на колени юбчонку.
— Я ничего не знаю! — сказала она, опережая вопросы полицейских. — И я… Я все равно ничего не скажу!
— Какая долгая и трудная дорога… — вздохнул мистер Ву.
Малез подошел ближе.
— Мисс Линдстром! Где вы были и что делали вечером 12-го?
— Я… Меня пригласили поужинать…
— Кто пригласил?
— Стив Алкан.
— В ресторан «Roma»?
— Да. А откуда вы знаете?
— Я подменял там уборщицу в туалете! Вы вернулись в семейный пансион, где проживаете, только к часу ночи. Почему так поздно?
— Потому что… Потому что я надеялась, что вообще туда не вернусь!
— Чего вы ждали? Что вас похитят?
— Не знаю… Ну, не знаю, и все…
— Мистер Алкан оставлял вас одну в течение вечера под предлогом того, что ему надо позвонить по телефону?
— Да. Два раза.
— Два раза?
— Да, а потом совсем ушел.
— Вы последовали за ним?
— Нет, я еще немного посидела там: он перед уходом заказал для меня блинчики с горящим ромом.
— Вам не удалось выследить, догнать его?
— Нет, я… Я заблудилась. Запуталась в улицах. Шел дождь, но мне не хотелось возвращаться в пансион.
— Почему он вас бросил? Вы поссорились, поспорили?
— Нет! О чем нам спорить?
— Сейчас вопросы задаю я.
— Он сказал, что у него свидание…
— С кем? С женщиной?
— …
— В общем, даже если бы он погиб, вы бы об этом не узнали?
Глаза Моны наполнились слезами.
— Да, потому что… потому что мне все равно!
— Все равно, так как вы его больше не любите?
— Не люблю.
Малез посмотрел на мистера Ву и вздохнул.
— Еще одна невиновная!
Мона зашевелилась на стуле, собираясь подняться, но Малез жестом удержал ее на месте.
— Погодите минутку! — Он взял со стола принесенный железный чемодан, открыл его и достал пишущую машинку. — Возьмите листок бумаги… Начинайте печатать… Нет, погодите! Скажите сначала, узнаете ли вы эту машинку?
— Нет… Мне кажется, я ее раньше не видела…
— Отлично. Пишите… «Передайте пятьдесят тысяч долларов нищему, который стоит у ваших дверей, иначе вам не пережить ночи с 12-го на 13-е»… Так. Поставьте подпись: «Зеленый Дракон»… Теперь, дальше — постскриптум: «Не трудитесь: вам не удастся ничего вытянуть из нищего: небеса отказали ему в способности видеть, японцы отняли язык»… Напечатали? Покажите!
Малез сам вытащил из машинки отпечатанное письмо и положил листок перед мистером Ву рядом с подлинниками посланий Зеленого Дракона, переданными ему в свое время месье Венсом.
— Гляньте-ка сюда! Ничего не замечаете?
— Было бы трудно не заметить. В обоих текстах — одни и те же дефекты печати: плохо пропечатана поперечная черточка буквы «т», «п» почти не отличается от «н», у прописных букв верхушки практически не видно, межстрочные интервалы неровные… Вы полагаете, этого достаточно, чтобы прийти к заключению, что в обоих случаях использовалась одна и та же пишущая машинка?
— Ха! Еще бы мне не полагать! Если бы был обнаружен один-единственный сходный элемент, шансы найти другую машинку с таким же дефектом равнялись бы примерно ста четырем к одному. В случае сходства двух элементов вероятность, что использовались две разные машинки, снижается пропорционально квадрату ста четырех, то есть это будет уже десять тысяч восемьсот шестнадцать к одному. Но если можно насчитать столько одинаковых дефектов печати, сколько насчитали вы в двух аналогичных текстах, сто четыре придется возвести уже в шестнадцатую степень! У меня нет под рукой логарифмической линейки, но число тут должно возрасти до нескольких миллионов!
Мона все время, пока комиссар говорил, разглядывала машинку.
— Послушайте, мне кажется, я все-таки ее узнала! Это старенькая машинка фирмы «Смит и Бразерс», которой очень давно никто не пользуется, и мистер Абоди собирался от нее избавиться.
— Действительно, я нашел эту рухлядь под шкафом, — сказал Малез. — Мне бы в жизни не пришло в голову туда полезть, если бы под этот несчастный шкаф не укатилась пуговица от моей рубашки. Скажите, мисс Линдстром, а не вы ли, случайно, напечатали все эти «последние предупреждения»?
— Я? С чего бы это я…
— Я задал вам вопрос.
— Да я уже сколько месяцев в глаза не видела эту машинку! Даже не знала, куда она делась!
— Предположим. Но, тем не менее, можно считать доказанным, что письма были напечатаны именно в конторе мистера Абоди и что, весьма вероятно, их напечатал кто-то из сотрудников компании. Может быть, Стив Алкан?
— Нет-нет, только не Стив! — закричала Мона. — Стив никогда не умел печатать на машинке! Я… Я уверена в нем, как в себе самой!
— Разумеется, ведь вы его больше не любите? — не удержался от иронии Малез. И, повернувшись к мистеру Ву, спросил: — А что сейчас поделывает Матриш?
— Ожидает в одной из соседних комнат.
— На вашем месте, я бы не откладывал новую беседу с ним… Что же до меня самого, я, пожалуй, смотаюсь в клинику. Венса должны были прооперировать сегодня в десять часов утра, — добавил он, понизив голос, — и я… мне бы хотелось быть рядом с ним, когда он проснется после наркоза.