— Ну, и что же вам сказали ваши тюремщики?
— Да ничего не сказали, я бы не назвал их чересчур общительными! Они просто посоветовали нам не высовывать носа наружу, пока не поправимся окончательно и… И, когда я все-таки хотел выбраться, заперли нас в комнате.
— А что сказала миссис Абоди, когда очнулась?
Стив замолчал и нахмурился.
— Все авторские права защищены, воспроизведение не разрешается… Спросите у нее самой.
Мистер Ву и Малез обменялись взглядами.
— Ладненько… — сказал комиссар. — В конце концов, пусть будет так… Но замечу все-таки, что вы не можете назвать свидетелей, способных подтвердить правдивость ваших показаний!
— Как это — не могу? А Мона?
— Мисс Линдстром видела, как вы уходили из ресторана задолго до полуночи. Но не знает, где вы были и что делали после этого.
— Есть еще таксист…
— Предположим, мы его найдем. Ну и что? Он только скажет, что отвез вас в тупик Ву-Санг… откуда вы вполне могли бы отправиться поиграть в Зеленого Дракона — времени на это хватило бы с лихвой!
— Ну! Я ж говорил, что лучше бы нам отчалить вовремя! — вздохнул Стив.
— Вам знакомо лицо китаянки, которая угрожала ножом миссис Абоди?
— Да.
— Ее имя?
— Спросите у миссис Абоди.
— Вот это рыцарство! — иронически восхитился Малез. — Та-ак, еще вопросик… Вы последним видели Абоди и месье Венса вечером 12-го. Не знаете ли, кто покупал виски «Джонни Уокер», которое они пили в ту ночь?
— Конечно, знаю. Я сам и покупал. Даже попросил продавца откупорить бутылку, потому что был уверен: у Абоди не найдется штопора.
— Может быть, вам известно, что в купленный вами напиток было подмешано снотворное, притом в таких количествах, что свалило бы с ног и слона, а двух человек сделало не способными адекватно защищаться?
— Нет, я этого не знал, а то купил бы виски другой марки… К примеру, «Black and White»…
Глава двадцатая
Малезу было очень непросто скрывать свое замешательство: общаясь со светскими женщинами, он всегда вспоминал, что сам-то всего-навсего сын прачки.
— Мадам! Не желаете ли начать с того, чтобы объяснить нам, что все-таки произошло с вами в ночь с 12-го на 13-е?
— Я обязана отвечать? — подумав, спросила Флориана.
— Нет, не обязаны.
— В таком случае, я предпочла бы говорить с вами только в присутствии своего адвоката.
Комиссар задумчиво посмотрел на трубку, которую так и не решился раскурить.
— Как вам будет угодно. Ваше молчание принесет вред лишь одному человеку — Стиву Алкану, на данный момент — подозреваемому номер один. Дело в том, что его алиби может основываться только на ваших свидетельских показаниях, и, если их не окажется, нам придется прибегнуть к аресту, так как все говорит против него.
— Что? Что говорит против него?
— Он любит вас и мечтал бы видеть вас вдовой. Его должность позволяла ему незаметно печатать письма с угрозами на старенькой пишущей машинке марки «Smith and Brothers», обнаруженной в кабинете вашего мужа. О существовании машинки могли знать лишь те, кто постоянно бывал в этом помещении. Именно Стив Алкан принес мистеру Абоди и месье Венсу бутылку напичканного снотворным виски, которое их усыпило, лишив возможности защищаться. Наконец, прошлое этого человека далеко не безупречно — похоже, он и в Шанхай-то приехал только затем, чтобы его забыли в других краях, пока он скрывается в глуши, — и мы склоняемся к мысли, что мистеру Абоди недавно удалось что-то узнать об этом, чем он сам и создал, так сказать, дополнительный мотив…
— Погодите-погодите! Могу я спросить, в какое время — только, пожалуйста, поточнее! — убили моего мужа?
— В ноль часов семь минут.
— В таком случае — можете снять подозрения со Стива. В это время он лежал без сознания рядом со мной.
— И где же это было?
— На втором этаже какого-то притона, притворяющегося чайным домиком… В китайском квартале…
— В тупике Ву-Санг?
— Возможно… Не знаю…
Малез хмыкнул.
— Получается так: вы ручаетесь, что месье Алкан невиновен, месье Алкан голову дает на отсечение, что невиновны вы. Услуга за услугу, так, что ли? Кроме того, все, что вы говорите, никак не объясняет причины, по которой вы оказались в тупике Ву-Санг!
Флориана задумчиво рассматривала шов на своем платье.
— Я рассчитывала найти там опиум, — наконец призналась она, и голос ее прозвучал решительно и твердо. — У меня не было наркотика уже несколько дней, и я готова была на все, чтобы получить его.
Малез, в общем-то, ожидал откровений подобного рода, но, тем не менее…
— Ваш муж знал, что вы употребляете наркотики? — спросил он.
— Нет, не знал. По крайней мере, очень долго ничего не знал.
— А вы? Вы знали, что ваш муж занимается контрабандой наркотиков?
— Нет! — Она почти выкрикнула это слово. — Нет! Нет! Это невозможно!.. Он бы никогда…
Малез пожал плечами.
— Узнал ли он об этом перед смертью? Я хочу сказать: о том, что касается вас…
— Мне кажется, он начал подозревать.
— И при этом не сделал ничего, чтобы помешать вам.
— Почему же? Он умолял меня не выходить из дома, не встречаться с некоторыми… с одним человеком… Вот поэтому-то я и стала думать, что у него появились подозрения.
— С кем вы должны были порвать по его требованию?
— Ну… я же говорю: с одним… другом…
— С другом, который обычно снабжал вас опиумом?
— Ну… Д-да…
— Его имя?
Флориана сжала губы.
— Не понимаю, с какой стати я вам должна называть его имя!
— А если этот человек — убийца?
— У него не было никаких причин нападать на моего мужа!
— Но у вашего мужа были причины нападать на него! Предположим, что мистер Абоди, в конце концов, обрел уверенность в том, что он раньше лишь подозревал. Предположим, что он стал угрожать вашему… вашему другу, что донесет на него в полицию. Предположим, что ваш друг, испугавшись, впал в состояние аффекта и…
— Нет, нет! Я за него ручаюсь.
— Предпочитаете, чтобы мы арестовали невиновного? Идете на такой риск?
— Нет, но…
Комиссар решил пойти ва-банк.
— Его фамилия Зецкой. Он считается модным художником, и ваши с ним свидания происходили под предлогом того, что он якобы пишет ваш портрет.
— Но Петр действительно пишет мой портрет! — сразу же запротестовала Флориана. — Я курила только… только после…
— Где вы познакомились?
— В Европе, перед войной. А потом, в прошлом году, снова встретились у общих друзей.
— Ваш муж тоже был давно знаком с ним?
— Нет, это я представила их друг другу.
— И вы сразу же отправились к нему в мастерскую?
— Да. Он тогда работал над одной композицией, и я… я послужила ему моделью. Но он долго, очень долго не хотел удовлетворить мою потребность, которую считал простым капризом…
— Он когда-нибудь курил вместе с вами?
— Нет, никогда. Но Петр уже несколько дней не мог дать мне наркотика, потому что запаздывала доставка. Его не должно было быть дома в течение суток, как раз в ночь с 12-го на 13-е, а я… я просто с ума сходила от ожидания, от беспокойства. Просто не знала, что мне делать. Ну, и он тогда сказал: если опиум доставят именно в это время, он пришлет ко мне свою служанку Лотос, и мне нужно будет только пойти с ней…
— И этот цветочек распустился как раз вовремя, так? Лотос пришла за вами?
— Да. Я думала, она отведет меня в мастерскую Петра, но…