Значит, мистик, – подумала я.
– А Свифт, – продолжала она, – который добивался места архиепископа, снедаемый честолюбием, и для этого менял партии.
– Может быть, он добивался, чтобы иметь влияние.
– Какое влияние? Вы говорите, чтоб противоречить.
Я не спорила. Может быть и правда, что он был глупо честолюбив, но разве за это
*) Как видно из второго письма Сусловой к Достоевскому (см. ниже) запись от 15 июня сделана вскоре по приезде в Спа.
*) Свифт Джонатан, (1667—1745) знаменитый английский писатель.
можно обвинять? Это грустный факт, но не нам обвинять, не имея доказательств! Я слишком уважаю людей, которые страдают, даже несмотря на материальное довольство и личное счастье, я понимаю это страдание.
Раз она при мне бранила девушку, которая не вышла замуж за хорошего человека,
которого не любила, но с которым, верно, была бы счастлива. Я вступилась за девушку и говорю, что урезывать своих требований нельзя. – Ну, так вот и сиди старой девой с ведьмой матерью. – Тем более я уважаю эту девушку, что при дурных обстоятельствах она не пошла на сделки.
Она меня упрекала за хандру, представляя выгоду моего положения перед другими девушками. Как будто в моей грусти есть об них вопрос.
Потом она напала на Помялов[ского]*) за его любимую мной фразу, говоря, что человек создан для исполнения обязанностей, а не для наслаждения. Обязанности! Какие обязанности у частного человека перед обществом, что он может сделать для него?
15 сентября, Париж.
Сегодня был лейб-медик. Он говорил, что читал «Накануне» и восхищается счастьем Инсарова. – «Неужели, говорит, есть такие девушки?». – Я говорю, что удивляюсь встречать в нём, в медике, внимание и интерес к художественным произведениям. Он доказывал, что не химия, а они (худож. произведения) воспитывают людей. «Я теперь прочитал и имел такие минуты, что не даст никакая химия».
– Да, я понимаю, что можно иметь минуты.
– Эти минуты западают и составляют развитие.
Потом мы говорим о Пек.,**) о Стоянове,***) о Лугинине, которого он назвал русским
жирондистом. Он рассказывал, что, когда встретил его в первый раз, Лугинин сидел над книгой Прудона о федерализме, которую только что прочёл и толковал, что патриотизм и национальность – вздор. – «Молодец Лугинин, прочел Прудона и баста, значит, готов».
С самого моего приезда я почти всё молчала за обедом. С одной стороны, сидели старухи, с другой – студент с любовницей; стал ходить обедать вскоре после моего перемещения; но с некоторого времени около меня стал садиться, отделяя от меня старух, какой-то господин, который болтал, болтал и, наконец, вызвал меня на разговор, в который вмешался и студент. Господин слева спросил, что читаю, и, узнав, что историю, рекомендовал несколько книг; одну из этих книг студент предложил мне взять у него. Я, по обыкновению, вышла из-за стола тотчас, по окончании обеда, и пошла в сад. Проходя мимо Робескура, должна была остановиться, потому что он со мной заговорил. Едва я вошла в сад, как вышел студент со своей дамой и отдал мне книги. Дама тоже старалась принять своё участие; во время обеда она обертывалась в
*) Помяловский, Николай Герасимович (1837—1863), – писатель-разночинец в 60 ж годах пользовавшийся особенной популярностью. Здесь, по-видимому, разумеется, его повесть «Молотов», где герой, после долгих скитаний по России в поисках общественного идеала, успокаивается на скромной роли чиновника, достигшего материального благополучии.
**) Пек(арский?), по всей вероятности, какой-нибудь польский эмигрант; Пётр Петрович Пекарский, историк литературы и академик, находился в это время в России, а Пекарский Эдуард Карлович, революционер, был тогда ещё мальчиком
***) Стоянов, может быть, какой-нибудь болгарский эмигрант.
мою сторону с беспокойством. Эта дама заискивает как-то моего расположения: передаёт через своего кавалера мне блюда и прочее. Я ей отвечаю любезно. Англичанка не ходит обедать вниз на том основании, что должна сидеть с публичной девкой за одним столом. Это слишком. Отношения у студента с дамой трогательные. Она уступает ему за столом свои кусочки; наливая себе вино, сперва наливает ему, но отчасти она исполняет его прислугу: метёт и убирает его комнату.
21 сентября.
Хозяйка выводит из терпения: тысячу раз прошу убрать комнату, а она не делает этого, хотя всегда обещает; просто не обращает внимания, как будто шутя всё обещает. Прислуге также дала денег и это не помогает.
Маriе как-то взяла башмаки чистить, мне понадобилось идти; и уж искала, искала я её с этими башмаками, лакей помог мне отыскивать, закричал её, чтобы подавала башмаки Сусловой, она откуда-то с седьмого неба грубо отозвалась, что ей некогда, и я должна была идти в нечищеных, которые взяла сердясь. На другой день, взяв мои башмаки, она сказала шутя, что не сделает по-вчерашнему, и я же покраснела. В другой раз она забыла дать мне завтрак, и на другой день точно так же сама об этом напомнила, и я же стала её перед ней оправдывать.