Энн по привычке сразу включила автоответчик. Кто-то звонил два раза, ничего не говорил и вешал трубку.
«Дерьмо! Почему некоторые люди боятся, что их голос останется на пленке? Сказали бы просто: «Привет, это я...» — вместо того, чтобы тяжело дышать в трубку!»»
Она включила перемотку пленки и осмотрела себя в зеркале. От танцев она так взмокла, что поплыла вся комната. К тому же, огорчилась Энн, осталось от чего-то пятно на блузке.
«Черт, сплошные мелкие пакости!»
Самым огорчительным событием сегодня была ссора с Сисси. А это была настоящая ссора. Черт возьми! Неужели она не понимает, что делает? Энн даже боялась думать, что может случиться. Это, скорее всего, будет очень неудачное замужество и потом опять тяжелый развод. Те, кто долго жил в одиночестве, нередко влипают в повторный брак, который длится два, три месяца, в лучшем случае — полтора года.
Многие совершают ошибки, необдуманно стараясь заполнить пустоту рядом с собой.
Энн печально покачала головой и стала раздеваться. Она повесила короткую черную юбку на спинку стула, сняла блузку и, оставшись только в трусиках и лифчике, прошла мимо кухни в небольшое помещение, где стиралось белье. Женщина, приходящая на неделе убираться в доме, заболела два месяца назад, и Энн никак не могла найти ей замену. В результате скопилась куча невыстиранных тряпок, а дом требовал генеральной уборки. И вообще нужно было переделать кучу дел.
Энн замочила испачканную блузку и включила стиральную машину, забитую бельем.
Ее не покидала тревога за Сисси. Брайан Уайт действительно был очень странным человеком, думала она. У него такой ледяной взгляд. Неужели Сисси не понимает, что такое выражение глаз бывает у хладнокровных убийц? Она ослеплена любовью, вот в чем все дело. Без ума от него!
Он не придал значение заболеванию Сисси и внес романтическую струю в жизнь подруги. И Сисси кинулась к нему как сексуально озабоченная кошка...
Барабан стиральной машины медленно вращал белье. Энн включила автоматический режим и пошла на кухню, чтобы выпить охлажденный йогурт и съесть бутерброд.
Она открыла холодильник — и неожиданно почувствовала у себя за спиной чье-то присутствие. Это был даже не звук, нет, а ощущение чьего-то дыхания. Энн резко обернулась.
Рядом с кухонным столом стоял мужчина в нейлоновой маске на голове. Невозможно было разглядеть смазанные черты его лица. Высокий, хорошо сложенный, одет в темный запачканный плащ или что-то вроде того.
— Энн! — прохрипел неизвестный. — Энн, подойди ко мне!
Она в испуге отступила назад, крик застрял в горле.
«Он знает мое имя?.. Меня?..»
Если он влез в дом до ее прихода, то мог найти имя в каких-нибудь ее бумагах на счетах в коридоре. Но как он сюда забрался? Как давно он ее поджидает?
И тут она с ужасом осознала, что он держит в руках. Все ее существо оцепенело.
— Читай свою предсмертную молитву, Энн! — приказал он. Голос был высокий, неестественно торжественный и... такой знакомый.
Да! Это он! Она слышала этот голос раньше!!
— Нет! Нет! Ради Бога!..
Он зажал ей рукой рот.
— Не упоминай всуе имя Всевышнего!
«Потрошитель! Это он — детройтский потрошитель!..»
В отчаянии Энн вспомнила о купленном пистолете.
«Слава Богу, у меня есть пистолет!..» — успела подумать она. Но пистолет был спрятан наверху в спальне, худшее место и не придумаешь.
Нужно было как-то вырваться от него, убежать на второй этаж и достать оружие.
— Энн... Энн... Энн... — монотонно повторял он.
— Пожалуйста... — ей пришла в голову одна мысль. — Бог не хочет, чтобы вы это делали! Бог говорит: «Нет!»... Бог говорит...
Это было ошибкой. Последней ошибкой!
Даже сквозь волокна маски она уловила злой блеск его глаз. Он еще больше возненавидел ее за попытку прикрыться именем Всевышнего. Маньяк был абсолютно уверен, что Бог на его стороне.
«О Боже, о Иисусе, он собирается убить меня прямо здесь, прямо сейчас! Это ужасно! Так он убил уже многих женщин!..»
И Энн поняла, что безумец забьет ее до смерти...
Маньяк поднял массивную деревянную дубину и с силой ударил ею по столу, стал крушить тарелки, чашки — все, что попадалось под руку. Осколки полетели во все стороны.
Удар! Еще удар! Снова и снова...
Дубина размозжила поверхность стола и переломала ножки.
— Пожалуйста!.. Нет!.. Не надо!.. Пожалуйста!.. — Энн зарыдала.