— Будешь кофе?
Кивнув, Бентли подошел к сервировочному столику. Рывком поставив чашку на блюдце, он схватил кофейник смертельной хваткой, словно врага за горло. Налив кофе, он поставил чашку на стол, выдвинул стул и упал на него.
— Объясни мне одну вещь, Кэм, — попросил он, мрачно уставившись в кофейную чашку, — какого черта женщине надо?
Трейхорн поцокал языком.
— Это тайна, — произнес он, намазывая маслом второй ломтик хлеба. — Причем она постоянно меняется.
Бентли оторвал взгляд от чашки и поднял глаза на брата. Взгляд младшего брата был так печален, что Трейхорн даже удивился.
— Может, они хотят, чтобы парень вскрыл вену и истек ради них кровью? — спросил Бентли. — Или у них совсем нет ни широты взглядов, ни терпимости? Ни желания дать человеку объяснить свои поступки? Или из чистого милосердия хоть чуточку ослабить узду?
— О Господи! — Трейхорн с трудом удержался от смеха. — Что ты натворил на сей раз?
Бентли немного помедлил.
— Ничего.
— Ничего? — Трейхорн приподнял одну бровь. — Ты хочешь моего совета или нет?
Бентли немедленно ощетинился.
— Я, черт возьми, ничего от тебя не хочу!
Граф поднял кофейную чашку и пристально взглянул на брата поверх ее края.
— Ну что ж, извини, Бентли, но мне послышалось, будто ты хотел узнать мое мнение.
У Бентли растерянно бегали глаза.
— Иногда, Кэм, когда речь идет о моей жене, мне кажется, что ты выступаешь не на моей стороне, — тихо произнес он. — Иногда мне кажется, что ты был бы рад, если бы я потерпел неудачу.
— Только этого не хватало! — обиженно воскликнул лорд Трейхорн. — Как ты можешь говорить такое?
— Я и сам не знаю, — покачал головой Бентли.
— Бентли, — подобревшим тоном продолжал Трейхорн, — почему бы тебе не рассказать мне, что случилось?
Его брат был достаточно тактичен, чтобы опустить глаза.
— Просто я хорошенько ущипнул Куинни за задницу, и все, — признался он. — А потом… попытался ее поцеловать. Ну, вроде того.
Граф с грохотом поставил на стол чашку.
— Боже милосердный, Бентли! — Он с отвращением отодвинул от себя тарелку. — Неужели ты снова завел шашни со служанками? Тем более с Куинни? Ведь это была твоя идея взять ее к нам, чтобы она смогла избежать именно этого!
— Полно тебе, Кэм, все было совсем не так! — хрипло проговорил Бентли. — Я ее всего лишь чмокнул. И немного пощупал. Это поднимает старушке настроение.
Трейхорн несколько смягчился.
— А как насчет настроения твоей молодой жены? — проворчал он. — Она поймала тебя на месте преступления?
— В общем, да, — признался Бентли и, положив локти на стол, подпер руками голову. — И теперь я не знаю, как мне объясниться. Потому что она не пускает меня в мою собственную спальню.
Известие о том, что брат попал в столь затруднительное положение, Трейхорн воспринял с явным удовлетворением. Похоже, что Фредерике удастся сделать то, в чем сам он потерпел поражение. Бентли избавится хотя бы от одной из своих дурных привычек.
— Ну что ж, старина, — печально проговорил он. — Боюсь, что единственный выход — это отправиться тебе в Челтнем и купить жене ювелирное украшение.
— Ювелирное украшение? — жалобно переспросил Бентли. — Я обычно приберегаю это для того случая, когда они плачут.
— Будь уверен, она плачет, — заявил Трейхорн. — Лежит ничком на кровати и рыдает так, что сердце разрывается.
Бентли осторожно потер скулу.
— Что-то не похоже было, что она рыдает, когда она залепила мне пощечину, — проворчал он. — Она шипела, как дикая кошка. И при этом ругалась. Этот ее иберийский темперамент доведет меня до могилы. Иногда мне кажется, Кэм, что весь этот брак — сплошное мучение.
— Такое случается, — согласился лорд Трейхорн, откладывая в сторону нож для масла. — Наверняка случается. — Трейхорн, кажется, еще никогда так не наслаждался мучениями другого мужчины.
От двери вдруг послышалось тихое покашливание.
Трейхорн взглянул в ту сторону и увидел свою жену, которая стояла в дверях, скрестив на груди руки и опираясь о притолоку. Она выглядела потрясающе в его любимом домашнем платье аметистового цвета, с роскошными волосами, небрежно собранными в простой пучок. Но ее левая бровь была приподнята, а это означало, что она слышала их разговор. Ах, черт возьми, как неловко получилось.
Но он не сказал этого вслух. Вместо этого он улыбнулся и немедленно поднялся на ноги.
— Доброе утро, дорогая, — улыбнулся он. — Не выпьешь ли кофе?
Бентли тем временем обогнул стол и выдвинул для нее стул.
— Спасибо, с удовольствием, — сказала Хелен, взглянув через плечо на Бентли.
Бентли вернулся на место и снова принял мрачный вид. Кэм поставил перед ней чашку и легонько поцеловал в макушку.
— Ты сегодня рано поднялась, любовь моя.
— Разве можно было спать, когда наверху учинили такой скандал? — пожала она плечами в ответ, хмуро взглянув на своего деверя. — Что произошло, Бентли?
Бентли коротко объяснил ей ситуацию. К его чести, следует сказать, что он не стал ничего приукрашивать.
— Все вышло очень глупо, — признался он, закончив свою историю. — Это была всего лишь случайность.
Хелен как-то странно посмотрела на него.
— Подобные вещи, Бентли, никогда не происходят случайно, — заявила она. — Ты это сделал, и сделал умышленно.
Тебе следует лишь спросить самого себя: почему ты это сделал?
— Почему? Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать? — задиристо спросил Бентли. — Я сделал это не для того, чтобы досадить своей жене, если ты это имеешь в виду.
— В самом деле? — спросила Хелен. — Ты в этом уверен? А на мой взгляд, это был умышленный диверсионный акт. Ни один мужчина в здравом уме не станет целовать и лапать служанку, если он не уверен, что в конце концов его жена об этом узнает.
Бентли фыркнул.
— Диверсионный акт, говоришь? Признаться, Хелен, я начинаю думать, что Кэм прав. Ты читаешь слишком много книг по этой самой… психо-как-ее-там… Словом, этих твоих толстых черных книг.
Глаза Хелен грозно сверкнули.
— Возможно, Бентли, ты скорее достиг бы цели, если бы спросил себя, почему ты чувствуешь себя недостойным преданности своей жены. — Трейхорн еще никогда не слышал, чтобы Хелен говорила с его братом таким резким тоном. — Я в течение нескольких дней наблюдаю, с каким обожанием смотрит на тебя Фредерика, однако ты практически совсем не уделяешь ей внимания.
Тут Бентли расхохотался.
— Я своей женой не пренебрегаю. Уж в этом будь уверена, Хелен.
Хелен немного отодвинулась от стола.
— Позволь мне кое-что сказать тебе, Бентли, — заявила она. — В браке требуется нечто большее, чем задирать женщине юбки и ублажать ее на скорую руку два или три раза в день.
— Ублажать на скорую руку? — возмутился Бентли. —Дорогая Хелен, не могу ничего сказать о своем брате, но я, будь уверена, умею кое-что получше, чем ублажать на скорую руку…
Граф вскочил со своего места.
— Довольно, черт возьми! — вскричал он, с отвращением бросая на стол салфетку. — Ты, Бентли, уже давно перестал шокировать меня своими высказываниями, но ты, Хелен… Я потрясен. Мы не будем продолжать обсуждение этого вопроса в такой компании.
— Отлично, — сердито оборвала его жена, отодвигая стул. — В таком случае я уйду, а ты можешь сам объяснить ему это, Кэм. Это скорее твоя обязанность, чем моя, хотя я и не понимаю, почему ты ждал почти три десятка лет, чтобы выполнить ее. И позволь мне пожелать, чтобы твой совет содержал что-нибудь более основательное, чем покупка ей каких-нибудь ювелирных украшений. — С этими словами Хелен круто повернулась, шурша аметистовым шелком, и покинула комнату, оставив двоих мужчин тупо смотреть на ее нетронутую чашку кофе.