— Ты больной! — вскакиваю я. — Как тебе вообще в голову пришло думать о том, что я хочу... Этого…
— А, ну да...ну, да — усмехается он, вытирая рот рукавом. Затем встает из-за стола и медленно приближается. Ну это слишком. — Невинная Шура, которой никто не смог предложить такого подарочка, чтобы она свои ножки раздвинула... Или может... Предлагали не то?
— А может это ты бесишься, что тебе предложить нечего?
— А ты не задавалась вопросом, почему я кинул камень рядом именно с этой машиной?
— Задавалась, — пячусь, обхожу стол и сощуриваю глаза. – Ты как раз обещал мне все рассказать! Но точно не обещал домогаться.
— Вот еще. Да видел я эту тачку. Слышал пару разговоров.
— Ха, — хмыкаю – Значит дело не в твоей прославленной интуиции. А в мозгах.
— Я-то их включаю, а теперь пора включить тебе и подумать, чем ты можешь привлечь такого мужика, как этот. Чтобы и брат с тобой остался, и ты не стала жить как бичерстоун. Смекаешь?
Его намеки наводят только на один не слишком утешительный вывод.
— Ты что? Предлагаешь мне соблазнить его? Стать шлюхой?!
— Ой, — всплескивает руками Мирон и направляется к выходу. – Он приличный, симпатичный мужик, я более чем уверен, твое сердечко рядом с ним буквально рвется из груди. Жени его на себе и нормальная жизнь тебе обеспечена.
Такое мне даже в голову не приходило...
— А потом, — иду за ним. – Придешь ты требовать оплаты за свои советы?
— Даже не сомневайся. Приду. Ради такой-то пельмешки, — задевает он мою коленку, усаживаясь рядом с Митей, который уснул прямо за игрой. И вместо того, чтобы треснуть придурка, я просто убегаю наверх. "Жени на себе". Надо же. Это…
Мысли рвутся молекулами в разные стороны, собираются в единый образ того, как Алекс поднимает с моего лица фату, а потом укладывает в кровать.
Щеки тут же загораются пламенем, и я прикладываю к ним ладони.
"Жени его на себе".
А может мне не хочется именно женить. Может быть мне хочется, чтобы меня полюбили. По-настоящему. Чтобы этот взрослый Алекс сам валялся у меня в ногах.
Жени… И вот как это сделать? Что нужно сделать, чтобы взрослый мужчина посмотрел на тебя как на матримониальный объект, да еще за такой короткий срок?
С этими вопросами и укладываюсь в постель и открываю глаза, когда по нему пробегает свет от фар. За окном уже темно, а к дому подъехала машина. Они ведь могли уже забрать Митю!
С этой мыслью бегу вниз и вижу, что Митя сам греет пельмени. Он тоже спал, так что почти не глядя машет рукой. Сонный. Взъерошенный.
— А где Мирон? – спрашиваю, осматривая пустое пространство дома, а затем открывается дверь, и входит Алекс.
— Ушел уже, — говорит Митя, но я уже бегу к Алексу.
— Привет. Кушать хочешь? - спрашиваю, разглаживая волосы.
— А ты готовить умеешь? – усмехается он, бросая ключи и барсетку, рассматривает меня с ног до головы. Идет мыть руки, а я за ним.
И вспоминая любовь наших детдомовских парней к еде, слова Мирона, собственные чувства, я улыбаюсь и киваю.
— А я научусь. Я всему научусь, Алекс.
Глава 6.
— Вам нравится? — спрашиваю с трепетом на третий день нашего в доме пребывания. Алекс пробует мою лазанью, рецепт которой я высмотрела в интернете. Там писали, что мужчина после этого точно будет твоим. И я решила, что способ завоевать любовь через желудок подходит мне больше, чем раздвигать ноги, как советовал Мирон. Где бы он сейчас не тусил.
Алекс проглатывает кусок, тогда как Митя уже умял все и вышел. Потом поворачивает голову и с натяжкой улыбается.
— Сашка, мне кажется, готовка это не твое.
— Как это не мое?! — тут же причитаю и сама хватаю вилку. – Митя же съел, и слова не сказала.
Но стоило запеканке из листов теста и фарша с соусом болоньезе коснуться языка, как наворачиваются слезы. Радует только, что Алекс упорно пробует все, что я готовила эти три дня. И каждый раз после первого куска улыбается и срочно удаляется в кабинет по делам.
— Ничего, — убираю я тарелку и хочу принести вафли. – Я ведь только начала. Немного переборщила с солью. Наверное, надо было маленькую ложку, а не столовую.
— Надо было, — слышу за спиной шаги и замираю, а потом чувствую на плечах большие ладони. По коже тут же топчутся мурашки, а в груди разливается тепло. Он хочет прижать меня к себе? Или он хочет поцеловать меня? А может он сейчас скажет, что я настолько старательна, что он оставляет нас у себя. Ведь мы не мешаем, мы прибираемся, даже ничего еще не сломали.
Алекс целует мою макушку и с доброй ноткой произносит:
— Не надо ничего, я все равно ухожу на деловую встречу. А ты, если хочешь, возьми мой ноутбук и закажи себе и Митьке одежды. Чего ты ходишь в одном и том же.