— Нет, нет. Конечно. Только дверь не запирай. Ты не должна ничего с собой сделать.
Вот еще. Заняться мне что ли нечем?
— Конечно, Алекс, — улыбаюсь как можно мягче, рукой провожу по бритой щеке. – Я просто умоюсь, жди меня в кабинете. Я принесу нам кофе. Мой кофе ты же сможешь выдержать.
— Все что угодно…
Он уходит, а я пошатываюсь от волны его эмоций. И почему я думала, что не нравлюсь ему? Я выглядываю за дверь и, убедившись, что Алекс скрылся в ванной, хватаю аптечку и бегу в сад.
— Тебя только за смертью посылать, — слышу хрип в темноте и беру в рот фонарик, который оказался в аптечке. Свечу Мирону в глаза и тот закрывает их рукой.
Я рассматриваю пятно на футболке и сразу берусь за концы, чтобы ее снять.
— Полегче, мы еще плохо знаем друг друга, — шутит сквозь боль Мирон, но мой холодный взгляд остужает его пыл.
Нет, я не врач, и даже медсестрой стать никогда не планировала. Просто нормальной медицинской помощи у нас в приюте было не дождаться и элементарные раны приходилось латать самим. Я как-то их избегала, а вот Митька нет.
На плоском животе Мирона виднеется рана и я предупредительно стреляю в Мирона взглядом и принимаюсь ее обрабатывать.
Он шипит, сквозь сжатые зубы, но терпит. Рана не глубокая, но шрам останется. Особенно, если нож, которым она нанесена был ржавым. Перекись, зеленка, ватный диск и широкий пластырь.
Выплевываю фонарик себе в руку и деловито спрашиваю:
— Еще есть порезы.
— Да, но там я сам.
— Мирон, если бы ты мог справиться сам, тебя бы здесь не было. Где?
— С другой стороны, только ниже, — говорит он и смотрит прямо мне в глаза. Я свои опускаю, осознавая о каком «ниже» идет речь. Но сейчас я врач, так что его пипирка меня не волнует.
Ясно?
— Кто-то хотел тебя кастрировать? — спрашиваю перед тем, как всунуть небольшой фонарик в рот и приняться за работу. Он расстегивает ремень на джинсах, а я невольно смотрю по сторонам. Не хотелось бы, чтобы Алекс меня увидел. Все-таки ситуация не из самых приличных.
— Они просто позавидовали моему размеру, — говорит сквозь шипение Мирон и я фыркаю. Ничего про его размер я не слышала. А слышала я много.
— Не льсти себе, у Алекса точно больше, — говорю, заклеивая тонкий порез пластырем.
— О, — поджимает губы Мирон. – Ты уже видела?
— Не твоя ли эта была идея?
— А ты всегда намерена меня слушать? Это может быть перспективно, — высказывается Мирон и тянет руку к моей груди, за что получает смачный шлепок. – Я ранен!
-Ты дебил! И нет, я еще не спала с Алексом. Но предполагаю, что придется.
— А что так грустно? Он же тебе нравится…
— Мне не нравится, как он занимается этим самым сексом, — собираю я аптечку и уже встаю.
— На голове? — предполагает Мирон, но я качаю головой, еле различая его лицо в темноте. – Неужели в воздухе?
— Грубо, применяя насилие.
Мирон молчит и даже ничего не говорит, когда я просто развернувшись, ухожу. Но возвращаюсь с сыром, хлебом и своей запеканкой. Ничего, есть хочет и не такое съест.
Он еще здесь, даже не двинулся. Принимается за еду, о запеканке, не сказав ни слова. А вот об ситуации с Алексом высказывается.
— Это ты его с кем-то застала? Поэтому летела как ошпаренная? – киваю на его вопрос и он продолжает говорить с набитым ртом. – С тобой он не будет грубым.
— Это еще почему? Ты его мысли читаешь?
— Мужик не будет грубым с тем, к кому хорошо относится. А к тебе он относится хорошо. Саша-а-а, — передразнивает он крик Алекса и со смехом и моим издевательским ха-ха, отдает контейнер с едой, смяв все подчистую. – Ты ему нравишься. Тебе надо только дать понять, что ты согласна, а дальше он сделает все сам.
— И откуда ты взялся, такой умный? – злюсь я, поднимаясь вслед за ним и оказываюсь как обычно на пол головы ниже.
— Видел кое-что, а не сидел и не ждал, когда богатые родственники родителей приедут и заберут меня, — выплевывает он и долго смотрим мне в глаза, а мне становится неудобно перед ним. Кажется, что он своими советами помогает мне больше, чем я ему.
А, с другой стороны. Однажды, он потребует оплаты. И даже сейчас мне становится не по себе от того, что может попросить этот маугли.
— Подстригись, хоть на человека похожим станешь.
— Не хочу, пусть все знают, что я не такой, как все, — хмыкает Мирон и больше не сказав ни слова уходит. И я тоже просто разворачиваюсь и иду в сторону бассейна и дальше на второй этаж. В кабинет Алекса.