— Я подумываю ещё раз сходить на свидание с Картером, — сообщила я им. Несмотря на ворвавшийся в мою жизнь ураган по имени Трент Кроуфорд, я была почти уверена, что Картер — тот самый парень с Бала. Что ещё он мог иметь в виду под «продолжить то, на чём мы остановились». — Думаю, вы были правы: Картер является таинственным незнакомцем, — признала я. Теперь единственной проблемой стало возникновение у меня чувства отвращения из-за секса с Трентом спустя всего несколько минут после прощания с Картером. Очевидно, что от секса только он извлёк выгоду.
«Рад, что мы с этим покончили».
Кто, чёрт возьми, так говорит? Трент Кроуфорд кретин, здесь всё просто и ясно. Кретин, который всерьёз морочил мне голову. Теперь я только и делала, что думала о том, настолько грязной себя чувствую.
— Правда? — спросила Рашель.
— Да, — кивнула я. — Я, конечно, так открыто не спрашивала его, но вчера вечером он отпустил пару комментариев, которые навели меня на мысль, что это он.
— Ну, вот тебе и ответ, — заговорила Нина. — Ты месяцами ждала его возвращения. Сейчас я безоговорочно в команде Делавана.
Я пожала плечами. У нас с Картером было чудесное первое свидание. Он был мил и внимателен. Не торопил события. Просто хотел узнать меня поближе. И если он был тем самым незнакомцем, тогда Нина права. Я достаточно долго ждала второй шанс, чтобы продолжить начатое той ночью на лестничном пролёте.
С другой стороны, Трент был настолько переменчив, что было трудно предугадать его следующие действия, но я не могла отрицать своё влечение к нему.
Несмотря на то, что мне не нравилось его отношение ко мне, я всё ещё ощущала прикосновения его рук. Всё ещё ощущала вкус его губ. Его поцелуй заставил меня поддаться. Я по-прежнему хотела большего, понимая, что не стоит. Я на самом деле собиралась держаться от него подальше, поскольку понимала: если он попросит меня, я не устою и позволю ему трахнуть меня снова. У меня было чувство собственного достоинства, чтобы вновь не поставить себя в такое положение. По крайней мере, я так считала.
Избегание Трента любой ценой — вот мой новый девиз.
— Нина, нам нужно идти. — Я встала из-за стола. — Через десять минут придёт невеста обговорить все подробности свадьбы.
Я была так счастлива, что у меня все еще была эта работа. Когда бабушка сообщила, что я займу должность главного операционного директора, первой моей мыслью было то, что мне придётся отказаться от должности координатора мероприятий. Я действительно очень усердно работала, чтобы стать главным распорядителем в городе, и не была готова отказаться от этого. Впрочем, сейчас я не могла думать или говорить об этом. Мне нужно сосредоточиться на получении голосов совета директоров, прежде чем я начну предъявлять условия о сохранении своей старой должности. Я получала удовольствие от планирования вечеринок, конвенций и конференций. Даже больше: я любила устраивать лучшие свадьбы. Воплощать свадебную мечту невесты в реальность было моей самой большой наградой, даже несмотря на то, что большинство из них являлись настоящими занозами в заднице.
Мы с Ниной направились в лобби и присели на комфортный бархатный диван, расположенный напротив главного входа.
— Расскажешь мне о невесте? — спросила Нина, доставая свой айпад.
Я вынула свой и открыла файл.
— Её зовут Элисон Хеннебрай. По телефону она немногое сказала. Свадьба намечается в конце следующего месяца с количеством гостей около 400 человек.
— Прекрасно! — с сарказмом отметила Нина, расширив экзотические карие глаза.
— Из-за акцента в её речи полагаю, что она англичанка.
— Уф. Англичане слишком вычурны.
— Нина, — рассмеялась я и вопросительно приподняла брови, говоря: — Ты хоть с кем-то из Англии знакома?
— Ну… — задумалась она. — Нет, но я смотрела много фильмов. Плохие парни всегда англичане. Или русские. Или немцы.
Я рассмеялась, качая головой.
— Слава Богу, что она не немка! Они наихудшие из плохих, — добавила Нина.
Пока мы сидели и смеялись над вероятностью, что в эту дверь войдёт злодей Джеймс Бонд, вошла Элисон. Я поняла, что это она, по тому, как та осматривалась по сторонам в поиске кого-то. Она пробежала пальцами по чёлке короткого золотисто-каштанового каре и поправила золотистую пряжку широкого чёрного кожаного пояса поверх юбки-карандаша цвета хаки, который отделял её от безупречно белой рубашки. Она была выше меня. Её стройная фигура не имела никаких изгибов, отчего она казалась хрупкой, как супермодель. Из-за этого я вспомнила про бельгийскую вафлю, съеденную мною на завтрак.