Я облизнула губы. Верхняя губа была соленой от пота. Даже без сознания я нервничала. И на то было основание. Я понятия не имела, где я и кто принес меня сюда. Моя голова раскалывалась, но я открыла один глаз, чтобы оценить свое положение. Если мужчина думает, что я в отключке, я бы хотела продолжать делать вид, что так и есть.
Тьма медленно отступала с каждым лучом света, проникающем в глаза. В тусклом освещении я увидела знакомые очертания. Я была здесь раньше. Роскошное белье, на котором я лежала, было только на кроватях в гостиничных номерах отеля Уэлсли-Кроуфорд. Но не в простых номерах, а в президентском люксе. Я открыла второй глаз и собралась с мыслями. Я вспомнила дизайн номера, потому что провела самую незабываемую ночь в этой самой кровати. Кровать, на которой я сейчас лежала, была сделана под заказ того, кто обставил номер по собственному вкусу.
Мистер Кроуфорд будет недоволен, если я позволю Вам уйти.
Я лежала в той самой кровати, в которой отдалась Тренту Кроуфорду десять лет назад, только на этот раз я была здесь против своей воли. Я почувствовала позыв к рвоте и заставила себя глубоко вдохнуть. Трент нанял кого-то, чтобы найти меня. И забрать. Картер был прав, когда сказал, что видел в отеле чужого. Думаю, это тот же мужчина, который что-то сделал с охранником, стоящим у моего номера. И тот же мужчина пробрался в мой номер и установил камеры наблюдения. Теперь же меня интересовало, не он ли позвонил мне, прежде чем я выбежала в поисках помощи.
У нас ничего не получится, если ты будешь вести себя как непослушная девочка.
Не похоже, что это говорил тот же мужчина, который преследовал меня. Должно быть, звонил Трент, но зачем? Он четко дал понять, что мы никогда не будем вместе, но его действия говорят громче слов: прикосновения, поцелуи, страсть, с которыми он получал желаемое. Они должны были кричать о том, что с ним что-то не так. Он, очевидно, был социопатом, играющим в какую-то извращенную игру, которая закончилась тем, что меня держали в плену. Хотя на самом деле я не в плену. Я не связана. И нет охранника, ожидающего моего пробуждения. А еще я уверена, что я здесь одна. Было тихо. Слишком тихо, но я не чувствовала угрозы.
Глупо. Еще глупее, что я не сложила два и два. Все безумие началось с возвращением Трента. Он был иррационален и говорил вещи, которые должны были предупредить меня, что что-то не так. Как я могла быть такой наивной?
Я пододвинулась к краю кровати и опустила ноги на прохладный пол, стараясь двигаться как можно тише. Я не смогла бы выйти отсюда даже в случае, если бы он нанял еще людей и все камеры в отеле были в его распоряжении, но я могла попытаться найти свою сумочку с телефоном, чтобы позвонить в полицию. Насколько я знаю, Трент мог приказать охране работать на него.
Мягкий свет, пробивающийся через полуоткрытую дверь спальни, заставил меня задуматься, была ли я тут на самом деле одна, как думала. Выглянув, я никого не увидела.
Лампа на столике рядом с кожаным диваном в центре зала освещала центр комнаты, еще был свет из коридора, ведущего во вторую спальню, и свет над столом кухни.
Моя сумка.
Я осторожно на цыпочках прошла к ней. Как только у меня в руке оказался телефон, я повернулась, чтобы вернуться в спальню и вызвать помощь. Приглушенный звук спора, доносящегося с балкона, остановил меня. Я подумала о том, чтобы вернуться в комнату и забаррикадироваться изнутри. Меня могли увидеть. Я должна уйти, прежде чем спорщики войдут. Французские двери отделяли меня от тех, кто был снаружи.
Я задержалась достаточно, чтобы понять, что один из голосов принадлежит Тренту. Меня накрыл холод от осознания того, что человек, ответственный за мое нынешнее состояние, всего в нескольких шагах от меня. Телефон в руке дал ложное чувство безопасности, и я подошла немного ближе. Я знала, что случилось с любопытной кошкой, но не смогла удержаться.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Мои действия не должны тебя волновать.
Мне было не видно ни Трента, ни его собеседника.
Второй человек говорил с явным акцентом, и у меня не осталось сомнений в том, кто это. Элисон.
— Ты будешь моим мужем. Твои действия определенно касаются меня, — прошипела она. — Подумай, что скажет твой отец, если узнает, что ты задумал.
— Да пошел он.
— Ты серьезно? — спросила она с недоверием. — Ради чего ты все бросаешь? Ради какой-то дуры, которая хороша только для планирования вечеринок и перепихона? Я думала, ты умнее. Видимо, нет, раз привел ее сюда.
Было полезно узнать, что на самом деле думала обо мне Элисон, а еще то, что она не потрудилась сообщить об этом полиции, зная, что Трент удерживает меня в своем номере. Должно быть, в Англии женщины придерживаются других взглядов. Там, где я родилась, если ты узнаешь, что женщину преследовали и похитили, то звонишь в чертову полицию.
А если она тоже в этом замешана? Если помогала ему преследовать меня? Мои мысли об их заговоре отошли на второй план, когда я услышала Трента:
— Не смей так говорить. Ты ничего о ней не знаешь.
— Ты позволил своим детским фантазиям поставить все под угрозу. — Она знала о нашем прошлом. Должно быть, у Трента сейчас было такое же ошарашенное выражение лица, как и у меня. — Да. Твой отец рассказал, что она может стать проблемой. А зачем еще, по-твоему, я приехала? Она тебе не подходит.
— Ты так думаешь? Ты хорошо знаешь, что единственная причина, по которой я согласился жениться на тебе, это затем, чтобы мой отец смог заполучить вашу компанию по разработке программного обеспечения. — Он не любил ее. Я знала это. Я заглянула в одно из окон, желая увидеть Трента. Ухмылка на его губах почти заставила меня забыть, что он нанял человека привести меня в свой номер. — У всех есть секреты, моя дорогая невеста. Я согласился жениться в обмен на то, что отец подарит мне этот отель.
— А я-то думала, что ты порядочный.
Элисон стояла ко мне спиной, но поникшие плечи говорили о том, что ее ранила правда.