Ее взгляд понемногу становился насмешливым. Она встала, взяла чайник и налила стакан.
— Не желаете за компанию? — спросила меня. — Чего вы этим добились, журналист-исследователь? И откуда ваша самоуверенность? Я должна вам все рассказать, иначе вы все расскажете Рустаму… которого я ненавижу, да? — Я для него всегда была чем-то вроде объекта психологической разрядки, — продолжала она. — Разрядка — это он так говорит. Я должна была постоянно вздрагивать, когда он рассказывал о своих «ужасах ночи», не спать, когда он уходит в свои экспедиции. Я молчала, но оказалось, что мне тоже нужна разрядка. Я встретила человека… которому нужна была не я, а мои биотоки, и не ему, а его «влюбленной гюрзе», — горько усмехнулась она, ломая в руках спички. — А я так увлеклась его работой. Я впервые в жизни поняла, что значит увлечься, когда забываешь обо всем. Это была необыкновенная работа. И он был необыкновенный человек. Я это вам рассказываю для того, чтобы вы поняли: неужели я позволю вмешаться кому-то еще? Его сотрудникам вместе с этой Наташей? А вы требуете от меня признания. Человек, простите, журналист, вы добиваетесь невозможного… Что случилось, то случилось, пусть не по моей вине. Я подожду, пока все забудется. А вы ничего не докажете. Где гюрза? Вы ее не найдете… Вы сегодня же уедете отсюда, — голос ее стал резким. — А что касается моего любимого супруга, я от него тоже могу уйти, хоть сегодня, так что вы напрасно рассчитывали…
— А как вы собираетесь жить дальше? — спросил я.
— Не понимаю.
— Совесть у вас неспокойна. Пусть, как вы говорите, и не по вашей вине все произошло с Кирусом — не совсем по вашей. Все равно совесть у вас… Если бы об этом, кроме вас, никто бы не знал, и то, кажется, вы не могли бы спать спокойно. А тут знают еще… И Наташу вы не заставите отступить. У вас эксперимент ради эксперимента, а у нее…
В это время зазвонил телефон, и мне пришлось взять трубку.
— Рустама, пожалуйста, — послышался голос.
— Его сейчас нет.
— А кто это?
— Его друг.
— А, Сергей! — засмеялись в трубке. — Я вас узнал. Вы меня не узнали? Я Арслан, помните, из милиции. Дело в том, что я нашел «влюбленную гюрзу»…
— Я тоже одну обнаружил, — буркнул я в ответ.
10. ИДЕЯ КИРУСА
Впереди шоссе блестело, будто обильно посыпанное солью, а сзади темнеющей полосой «разматывалось с колес».
Наш зеленоватый автобус — фургончик со следами дыхания пустыни на бортах выехал из города на рассвете и мчится уже несколько часов среди розового моря пустыни и серых скалистых островков. Когда въезжаем на холм, впереди, у горизонта, сквозь горячую мглу видится словно бы полоска моря, до которого на самом деле отсюда по крайней мере две тысячи километров. Спускаемся — полоска исчезает.
У нас колени и плечи все запорошены белым песком, мы уже и не отряхиваемся. Мы — это Рустам, Наташа, я и еще трое ребят из Института экспериментальной биологии. Рядом с нами лежат странноватые на вид шлемы, отдаленно напоминающие танковые, но с металлическими ободками-пластинами внутри.
Предрассветный холод сменился жарой, а меня еще немного знобит. День предстоит решительный.
…Отпуск мой подходил уже к концу. Я давно жил в гостинице, утром навещал Наташу в больнице, днем бродил по городу, иногда забирался в пустыню, а вечером приводил в порядок кое-какие записи, сделанные раньше.
На третий день после того, как Арслану удалось обнаружить Гэху, а мне — другую «влюбленную гюрзу», вечером ко мне в номер без стука вошел Рустам. Лицо у него было бледное, глаза покраснели. Он поздоровался так, как будто ничего не произошло, протянул мне толстую общую тетрадь:
— Почитай. Рабочий дневник Кируса.
— Нашелся, значит? — оживился я.
— Пришлось ему найтись, — сухо проговорил он. — Знакомься, а я, если разрешишь, прилягу у тебя часика на два.
— Разрядка? — спросил я.
— Разрядка.
Он бухнулся на мою койку и заснул, а я открыл тетрадь.
… Сначала — разбросанные в беспорядке формулы, наброски расчетов, а страниц через десять — нервным, неровным почерком: «Человек и змея».
И дальше:
«Нужно объяснить, для чего я иду на это. Меня может не хватить. Эксперименты, которые я начал в мае, настолько необычны, что их могут посчитать… (строка не дописана). Я не только стараюсь объяснить странное поведение змеи, данные смотрите в таблице. Объясняется все необычным взаимодействием, резонансом биотоков человека и змеи. Это явление в природе — очень редкостно, даже с точки зрения обычной теории вероятности. Тем важнее его уловить и использовать.