— Ваши перешептывания начинают раздражать, — заметила леди Дженнифер, когда Берн принялся в очередной раз объяснять Кристабель особо хитрый маневр, предпринятый седовласой леди Хангейт. — Вы можете хотя бы пару минут не флиртовать, Берн?
— Мы обсуждаем стратегию. В висте стратегия — это ключ к победе.
— Вот как? А я думала, что ключ к победе — это хорошая карта, — сухо парировала графиня. — Но давайте проверим, кто из нас прав. Почему бы тебе с твоей новой приятельницей не сыграть с победителями? Тогда и у нас будет шанс оценить вашу игру, как вы оцениваете нашу.
Кристабель пыталась подавить в себе нарастающее чувство паники. Нет-нет, только не здесь и не сейчас. Она ведь ни разу не играла за последние два года!
Но прежде чем она успела придумать предлог, чтобы отказаться, Берн предостерегающе сжал ее руку и ответил:
— Почему бы нет?
Господи помилуй! Вот тут и начинаются настоящие проблемы.
Глава 6
Берегитесь женщин, которые в каждой другой женщине видят соперницу, потому что величайшая радость для них — в вашем унижении.
«Мемуары содержанки»
Как ни жалко было Берну отпускать Кристабель со своих коленей, но пришло время проверить, на что она способна. Он подозревал, что вдова Хавершем обманывала его, уверяя, что умеет играть в вист, и постарался по возможности напомнить ей правила, комментируя предыдущую игру, но если у нее совсем нет опыта, то это не поможет.
И тогда их задача станет сложнее… или, наоборот, проще. Хотя Стокли, несомненно, разозлится, если его давний и надежный партнер найдет ему такую жалкую замену, он может среагировать, как акула, которую привлекают специально вылитой в воду кровью. Он пригласит Кристабель хотя бы для того, чтобы показать Берну, какую большую ошибку тот совершил.
Конечно, это рискованно, но выбора нет. Гэвин только недавно сообразил, что для осуществления его плана Кристабель должна стать не только его любовницей, но и партнером. Когда они окажутся у Стокли, с нее нельзя будет спускать глаз. Иначе, пока они будут заняты игрой, она может самостоятельно отыскать свою «собственность» и скрыться с ней, прежде чем Берну станет об этом известно.
Но сначала надо, чтобы Стокли пригласил Кристабель. А для этого она должна быть постоянно начеку и ни на минуту не выходить из роли разбитной маркизы. Уговорить Стокли и так будет непросто, а если он хотя бы на мгновение заподозрит ее в излишней щепетильности — и вовсе невозможно. И сначала надо убедить его друзей, что Кристабель — одна из них.
Играя в карты, она по крайней мере на какое-то время перестанет ужасаться царящей вокруг безнравственности. А после сегодняшнего вечера он не подпустит ее близко к подобным людям, пока она не научится правильно реагировать на них.
— Ну, Берн? — нетерпеливо спросила леди Дженнифер. — Ты собираешься играть или нет?
Гэвин заглянул в свои карты и мысленно чертыхнулся. Игра могла бы начаться и получше. Козырей было совсем мало, а онёр — всего один. Значит, вести игру придется Кристабель. Если она сумеет. К удивлению Берна, она начала действовать совсем неплохо, хотя ее карты были немногим лучше, чем его. Они проиграли первую партию, но вполне достойно.
Ободряюще улыбнувшись Кристабель, Берн начал вторую сдачу.
— Надеюсь, милая, на этот раз нам повезет больше и ты покажешь, на что способна.
Маркиза просияла в ответ, и Гэвин подумал, что еще никогда у него не было любовницы, которая улыбалась бы так искренне. Расчетлива, да. Кокетлива, несомненно. Но когда Кристабель улыбалась, все ее лицо моментально озарялось светом. И каким-то странным образом эта улыбка ослабляла решимость Берна. Ведь если ему удастся использовать собственность маркизы в своих целях, у нее не будет повода улыбаться. Эта мысль почему-то угнетала Берна.
Он размышлял, хмуро разглядывая свои карты. Это просто смешно. Нынешняя ситуация ничем не отличается от прочих. Он всегда получает то, чего хочет, невзирая на чувства других людей. И никакие улыбки не помешают ему и на этот раз.
Он опять сосредоточился на игре. И на этот раз карты оказались ничуть не лучше предыдущих. Если бы Гэвин не сдавал их сам, то мог бы заподозрить жульничество. Но годы, проведенные за карточным столом, научили его той истине, что неудачи, как и удачи, приходят и уходят. И хороший игрок выигрывает, невзирая на отсутствие везения.
— Бренди, Берн? — предложил Маркем, наливая себе в бокал.
— Не сейчас, — ответил Гэвин. Не сейчас и никогда во время игры.
Кристабель сделала неудачный ход, и Талбот протестующе фыркнул. Он стоял у нее за спиной, пил вино из высокого бокала и смотрел в ее карты. Его любовница, не заинтересованная игрой, в которой он не принимает участия, отошла к окну и смотрела, как ночь опускается на город.
Талбот не обращал на нее никакого внимания. Он был слишком занят, пытаясь заглянуть за корсаж Кристабель.
— Жаль, что мы не играем в «порочный вист». Леди Хавершем через полчаса осталась бы в одной сорочке.
Берн бросил суровый взгляд на свою бывшую любовницу:
— Мне следовало догадаться, что ты не станешь держать язык за зубами.
— Я не могла не рассказать Талботу, — пожала плечами Элеонора. — Я знала, что ему понравится история о том, как мы с тобой раздели пару глупеньких мошенников. Они-то считали себя умными и надеялись ободрать нас как липку, поэтому согласились на такие необычные ставки. Но я не думаю, что они сильно сожалели о своей одежде после ночи, проведенной в наших постелях.
Гэвин предостерегающе взглянул на Кристабель, но в этом не было необходимости. Она сохраняла на лице безразличное выражение, хотя ему показалось, что ее губы брезгливо поджались.
— А что это за «порочный вист»? — поинтересовался Маркем.
Талбот хихикнул:
— Игра, которую изобрели Берн и Элеонора.
— Весьма нескромная игра, — раздраженно заметил Гэвин.
— С каких это пор ты стал таким скромником, Берн? — поинтересовалась Элеонора. — Неужели достопочтенная вдова Хавершем так влияет на тебя?
К удивлению Гэвина, Кристабель тут же возразила:
— Зачем бы я стала так влиять на него? Чтобы он стал таким же скучным, как все?
Берн с трудом сдержал улыбку. Что ж, возможно, вдовушка и справится.
— Пожалуйста, рассказывайте дальше, мистер Талбот, — как ни в чем не бывало продолжала Кристабель. — Объясните нам правила этого «порочного виста».
— С удовольствием, миледи. — Талботу наконец-то удалось заглянуть в ее декольте, и его глаза вожделенно блеснули. — Ставкой в этой игре является предмет одежды или какое-нибудь украшение: сюртук, платье, кольцо, часы и тому подобное. Исключаются кошельки и дамские ридикюли, а также оружие, потому что эти предметы не относятся к одежде. За каждое проигранное очко следует снять с себя и отдать выигравшим один такой предмет.
— Это просто смешно, — вмешалась леди Хангейт. — Ставки совершенно неравноценные. Разве можно ставить часы против чулка?
— Смысл игры не в этом, — снисходительно объяснил Тал-бот. — Смысл в том, что к концу игры проигравшие оказываются раздетыми донага.
— И часто вы играете в эту игру? — спросила потрясенная Кристабель, из последних сил стараясь говорить небрежным тоном.
Элеонора рассмеялась:
— Не так часто, как хотелось бы Талботу.
— Не слушайте их, леди Хавершем, — вмешалась леди Хангейт, перекладывая свои карты. — Я об этом первый раз слышу. Дурацкая идея — раздеваться во время игры. Мистер Тал-бот и леди Дженнифер просто пытаются шокировать вас. Это их любимое занятие.
— В таком случае они могут составить прекрасную компанию Берну, — заметила Кристабель.
— О, на самом деле Берн не так плох, как кажется. — Леди Хангейт бросила на Гэвина лукавый взгляд. — Мальчики есть мальчики.
Берн сдержанно улыбнулся. Леди Хангейт была единственной из его бывших любовниц, которую он продолжал считать другом, хотя она и была величайшей лицемеркой в Лондоне. Любовники из них получились никудышные. Ее вкусы оказались слишком причудливыми даже для Гэвина. Но он по-прежнему любил болтать с ней. Как источник последних сплетен она была просто бесценна.