И им обеим он принесет горе, уничтожит всякую надежду на счастье, свое и их и его будущих детей, только ради того, чтобы проучить человека, недостойного даже дышать одним воздухом с ними. Наверное, он лишился рассудка.
Круто развернувшись, Гэвин быстро зашагал обратно. Хватит, пора положить конец всей этой чепухе. Он найдет письма, даже если придется искать всю ночь. А если не найдет, то договорится со Стокли.
Он сделает что угодно, но достанет эти письма для Кристабель. Только для нее.
Глава 22
Если вам попадется любовник, способный на верность, держитесь за него обеими руками.
«Мемуары содержанки»
На следующий день Кристабель осторожно проскользнула в большую гостиную, когда пробило час. По ее расчетам, все игроки, кроме четырех, выигравших накануне и, по всей вероятности, еще спавших, должны сидеть за столами. Лорд Стокли скорее всего, как обычно, наблюдает за игрой. А Гэвина она только что видела в музыкальной комнате, где он, кажется, дремал.
Но о нем она сейчас не станет думать. О нем и о том, что навстречу ей попалась леди Кингсли, которая, похоже, тоже направлялась в музыкальную комнату. Свидание? С единственной женщиной, которую Берн когда-то любил?
Думать об этом было невыносимо. Кристабель строго напомнила себе, что пора привыкать к мысли, что ее будущее пройдет без Гэвина и что время от времени ей придется слышать о его новых возлюбленных, в то время как они с папой будут скорее всего отражать жестокие удары, уготованные для них судьбой.
Вздрогнув от этой мысли, как от холода, Кристабель тем не менее вздернула гордо подбородок и положила веер на инкрустированный столик, стоявший у двери. Она уже привыкла использовать его как предлог для того, чтобы оправдать свое появление в любой комнате. Если ее заставали там слуга или кто-нибудь из гостей, она говорила: «Я ищу свой веер. Вы не видели его?» — потом делала вид, что нашла свою вещицу, и выходила из комнаты.
После недели поисков в действиях Кристабель установился определенный порядок. Начиная от двери, она дважды обходила всю комнату. В первый раз она проверяла мебель, хотя и сомневалась, что найдет письма в одном из ящиков или шкафчиков. Потом наступала очередь стен. Сантиметр за сантиметром она прощупывала каждую панель или филенку, ища следы свежей краски, или нарушенный узор на обоях, или что-нибудь еще, что указывало на скрытый сейф. Конечно, даже если Кристабель и найдет сейф, ей все равно придется обращаться к Гэвину, потому что открыть его сама она не сможет. Но об этом сейчас тоже не хотелось думать.
Кристабель успела выдвинуть очередной ящичек бюро, как вдруг услышала, что за спиной открылась дверь.
— Вы не найдете их здесь, леди Хавершем. Неужели я похож на идиота? — проговорил знакомый голос.
Круто развернувшись, Кристабель оказалась лицом к лицу с лордом Стокли. Она вся похолодела, увидев, как он поворачивает ключ в двери и опускает его себе в карман.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Изо всех сил стараясь казаться спокойной, Кристабель сделала шаг в сторону инкрустированного столика. — Я просто искала свой веер.
Кристабель подалась вперед, но Стокли преградил ей дорогу и положил веер в свой жилетный карман.
— Мы оба знаем, что вы ищете совсем не веер, моя милая, — с холодной усмешкой проговорил Стокли. — Вы с Берном, похоже, считаете меня круглым дураком. Я знаю, что вы ищете, и можете быть уверены, вы никогда не обнаружите письма ни в гостиной, ни в какой другой комнате. Они спрятаны в очень надежном месте, уверяю вас.
«Господи, он все знает!» — обмерла Кристабель.
Неожиданно Стокли взял ее обнаженную руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал.
— Но если вы постараетесь, то, вполне возможно, я захочу поделиться с вами плодами своих усилий. Мой план может принести немалую пользу и вам. В конце концов, письма принадлежали вашей семье.
Когда Стокли взял ее указательный палец в рот и слегка пососал его, Кристабель с трудом удержалась, чтобы не проткнуть ему нёбо. Однако, решила она, открывать военные действия еще рано: надо постараться что-нибудь выведать у Стокли, пока они находятся в «сердечных» отношениях.
Преодолев отвращение, Кристабель кокетливо спросила:
— Вы хотите сказать, что я тоже могу что-нибудь получить за письма?
Стокли поднял голову, но не выпустил руку Кристабель.
— Я знал, что вас это заинтересует. Особенно после того, как Берн бросил вас. Ваш милый Филипп почти ничего вам не оставил, верно? А принц, конечно, настоятельно требует вернуть ему письма?
— Что же вы можете мне предложить, сэр? — спросила Кристабель, стараясь казаться заинтересованной.
Стокли приподнял брови и произнес игриво:
— Какая вы, однако, жадная крошка! Уверен, вам понравится мое предложение. Если вы скажете Принни, что готовы подтвердить подлинность писем в случае, если мне придется их опубликовать, я сделаю вас очень богатой.
— Берн тоже предлагает мне деньги, — солгала Кристабель. — Чем ваше предложение лучше?
— Тем, что письма у меня, а не у него. Когда Принни согласится на мой брак с принцессой Шарлоттой…
— Он никогда не согласится, — прервала Стокли Кристабель. — У ее высочества имеются женихи познатнее.
Стокли пренебрежительно махнул рукой:
— Когда Принни придется выбирать между троном и мной в роли зятя, он выберет трон, уверяю вас. А если сваляет дурака и откажется, тогда я продам письма за весьма значительную сумму.
Стокли переплел свои пальцы с пальцами Кристабель и привлек ее ближе.
— Особенно если вы сделаете то, что я предлагаю. Издатели будут бороться за право их опубликовать. Сколько вам было лет, когда вы отправились в Гибралтар с отцом и сыном принца? Шесть? Семь?
— Восемь.
— Отлично. Вполне достоверное свидетельство. Кристабель становилось все труднее сохранять спокойствие.
— Вы забываете, что мой отец жив и его могут повесить за предательство, если письма будут опубликованы.
— Ваш отец — генерал, — слегка пожал плечами лорд Стокли. — Он может прямо из Франции уехать в Америку или в любое другое место, где его никогда не найдут. — Он наклонился и прошептал Кристабель прямо в ухо: — Вам надо думать о себе, моя милая, а не об отце.
Стокли запечатлел на ухе Кристабель влажный поцелуй, и она вздрогнула от отвращения.
— Полагаю, дружба с вами является обязательным условием сделки?
— Разумеется. — Стокли смотрел на Кристабель, не скрывая вожделения. — Я буду самым щедрым любовником, обещаю вам. Я знаю, что вам негде жить. Я поселю вас в любом доме в Лондоне, который вы выберете. В лучшем доме. Принцессе Шарлотте полагается весьма солидное приданое, и я засыплю вас драгоценностями и туалетами…
— Есть всего одно маленькое препятствие, — прервала Стокли Кристабель. — Меня мало интересуют туалеты и драгоценности, — она вырвала у него свою руку, — и у меня нет никакого желания становиться вашей любовницей.
— Надеетесь еще раз выйти замуж? Это неразумно, знаете ли. Нищая маркиза ничем не лучше нищей модистки. — Стокли оглядел Кристабель с ног до головы похотливым взглядом. — Кто-то, может, и женится на вас благодаря вашим очевидным достоинствам, но, кроме них, вы мало что можете предложить мужчине.
— Зачем же вы тогда хотите сделать меня любовницей? — огрызнулась Кристабель.
— А я как раз неравнодушен к очевидным достоинствам. — Стокли обнял ее за талию. — Вам же явно нравятся мужчины такого сорта, как я.
— По правде говоря, нисколько. — Пора заканчивать с этим. Кристабель вывернулась из объятий Стокли и направилась к двери. — К сожалению, вынуждена отказаться от вашего любезного предложения, лорд Стокли. Одного любовника мне более чем достаточно. — Глазами она искала какой-нибудь предмет, которым можно открыть дверь. — И хочу добавить, что мы с Берном договорились встретиться здесь, чтобы продолжать поиски вместе. Наверное, он уже идет сюда, а поскольку Гэвин отлично справляется с замками…