В Модену я приехала рано утром. Благо путь близкий. Не останавливаясь на кофе, я сразу направилась к синьору Монци (надеюсь, он не в обиде за ранний визит, но мне просто больше нечем было заняться в Модене, да и в мои туристические планы, этот город не входил). Дверь мне открыл седовласый и усатый синьор лет восьмидесяти. По тому, как бодренько он воспринял мой рассказ, проводил в гостиную и предложил кофе, я поняла, что не особо побеспокоила его своим приездом. Синьор Монци раньше работал археологом, и у него дома сохранилось много старых документом и рукописей. Пока я пила кофе, он принес из кабинета два толстых ветхих тома с кожаной обложкой.
- Эти книги - настоящая драгоценность. Сейчас никто не знает им цену, никому не интересно. А ведь это наша история. Это все изучать надо, - говорил он, потрясая указательным пальцем в воздухе, как будто укоряя тех, кому не интересны эти букинистические рухляди.
- А что это за книги?
- Эта, - он указал на томик, лежащий у него на коленях, - Бухгалтерская книга аптекаря. Он здесь записывал кто и что купил, кто задолжал, какого товара не хватает, и попутно делал заметки. Что-то вроде дневника.
- Он встречал Маттео Мила?
- Да, еще как. Ибо аптекарь - был любовником матери Мила.
- Вот как?
- Да. Маттео Мила происходил из довольно знатной и обеспеченной семьи. Был единственным ребенком у родителей. Его мать - Мария Мила имела любовную связь с тем самым аптекарем, чьи записи мы имеем возможность прочитать. Она приходила в магазин, оставляла сына на лавочке возле входа и уединялась с любовником. Мария явно пренебрегала сыном и даже сам аптекарь отмечает, что она часто ругала мальчика по пустякам и срывалась на нем. Это подтверждают и записи монаха, который выслушивал исповеди Марии, - синьор Монци указал на второй томик, - Она каялась в том, что не уделяет внимания сыну и не чувствует к нему любви. И при том не может себя заставить поменяться, она не любила сына.
- Значит, его ненависть к людям родилась еще в детстве?
- Вполне возможно. Хоть времена были мрачные и жестокие, но симпатию мать могла бы проявить в отношении сына. Он рос и с ним росла обида, которая позже превратилась в неосознанную ненависть.
- Да, все просто. Детская травма, - кивнула я.
- Но не будем о грустном. Давайте, я вам лучше покажу свои работы, я - художник, может быть, вам что-нибудь понравиться.
Он провел меня в свою мастерскую: остекленную веранду, залитую ярким светом и заставленную картинами. Я подумала, что было бы неплохо поощрить пожилого художника и купить что-нибудь небольшое. Среди работ были пейзажи, виды средневековых улочек и портреты, выполненные на манер средневековой стилистики. Мне понравилась работа, изображающая Мадонну у ручья и ее сына, который разглядывал золотых рыбок в воде. Но тут я увидела другую картину и по спине пробежала дрожь. Пейзаж с монастырем Сан-Микеле.
- Возьмете обе? - спросил синьор Монци.
Я достала кошелек, заглянула во все отделения, с удивлением пересчитывая купюры, и, отрицательно покачав головой, указала на картину с Мадонной. Синьор Монци снял картину с мольберта и понес ее упаковывать. Я еще раз заглянула в кошелек, проверила отделения с молнией, захлопнула и кинула в сумку. У меня оставалось только сто пятьдесят евро на последнюю ночь и на полный бак дизеля для машины. И только тут до меня дошло, что я участвовала в увлекательном итальянском квесте. Меня, как в игре, провели по маршруту, предложив таинственную историю. Сначала я оплатила ночевку в монастыре, потом заплатила синьоре Микеле за сеанс гипноза и купила в лавке у ее подруги две сумки, шарф и бижутерию, я купила книги про Орден Сакрале Немези и теперь собиралась потратить триста евро за картину. Я хорошо оплатила этот незапланированный тур.
Синьор Монци вынес две упакованные картины.
- Монастырь не берете, но я вам в подарок другую подобрал. Надеюсь, понравится.
Я поблагодарила, пожала ему руку и, пожелав удачи в делах, с картинами подмышкой побрела к машине. На этот раз у меня вырисовался четкий маршрут - монастырь Сан-Микеле. Я была уверена, что именно отец Массимилиано - заводила и инициатор всей этой истории, и хотела узнать, сколько еще женщин и девушек он пускал по этому заколдованному кругу.