- Хотите сказать, он питает слабость к нашему полу? - подтрунивала я.
Отец Массимилиано рассмеялся.
- Это вы сказали, а не я.
- Ну а почему вы не проведете обряд экзорцизма, вы же этим занимаетесь?
- Был проведен такой обряд, а потом все повторилось, и Папа Римский закрыл наш монастырь для посещений.
- Падре, ну а если без религиозной теории, ведь ваша вера не предполагает наличие привидений. Душа уходит в мир иной. И все. Как вы это объясняете?
- Эмоциональная привязанность человека к месту, людям или действиям создает его энергетическую копию, которая навсегда застревает в этом мире, чтобы переживать какие-то события заново.
- Да, вот меня занесло, - вздохнула я, пододвигая к себе предложенный стакан вина, - Знаете что? А я не верю. Не верю я в призраков, проклятия и мистику. И в любом случае, вся эта история не остановит меня переночевать в нормальной постели.
- Как скажете.
Отец Массимилиано отвел меня в келью (кельи и кабинет настоятеля располагались на втором этаже, и к ним вела крутая винтовая лестница, которая начиналась в служебном помещении за алтарем), снабдил постельным бельем и, указав, как пройти в ближайшую уборную, удалился. Я осталась в тесном полутемном помещении с одним грязным окном в скрипучей деревянной раме. «Ну, что ж, хоть кофе выпила», - подумала я, прикидывая не перестаралась ли я с чаевыми, которые дала отцу Массимилиано за ночевку в его монастыре.
Ночь еще толком не началась, но уже точно был глубокий вечер, и я решила лечь спать, тем более, что больше заняться было нечем: в моей комнате не было телевизора и, конечно, ни о каком вайфае не могло быть и речи в этой глуши. Хотя, на самом деле, многие города на озере были обделены скоростным интернетом - вода экранировала любые сигналы, поэтому сим-карты и точки доступа вайфая работали никудышно, с такими помехами стабильным здесь мог быть только сигнал по оптоволокну (а прокладка проводов под брусчаткой исторических площадей и древних скверов была делом чертовски нерентабельным из-за дороговизны). В общем, на отдыхе стоило забыть про интернет и наслаждаться природой.
Пробежавшись по путеводителю, который я с собой прихватила, и, наметив пару маршрутов, я выключила свет и, скрючившись на узкой монастырской кроватке, постаралась уснуть.
Меня разбудил ветер. Хотя это больше походило на сильный сквозняк. Я привстала и увидела, что окно было закрыто. Порывы ветра становились мощней. Мое одеяло, извиваясь, отлетело в угол комнаты, а меня обдало холодом. Струи морозного воздуха обвивали мои ноги, как мокрые канаты, и медленно тянулись дальше к бедрам и спине. Сквозь полумрак я увидела, как что-то двигалось по потолку надо мной. Нечто похожее на тень человека. Голова этой тени почти свешивалась ко мне, хотя судя по всему, для призрака гравитация вела себя нестандартно - потому что больше ничего не свешивалось, ряса спокойно колыхалась при ходьбе, да и из карманов ничего не падало. Призрак метался по потолку и периодически останавливался над моей кроватью. Сквозняк не унимался.
Я пришла в себя после первого впечатления и поняла, что до дрожи замерзла и не могу больше терпеть все происходящее, как бы ни было мне интересно его дальнейшее развитие. Я резко спрыгнула с кровати, схватила вещи и выбежала в коридор.
- Отец Массимилиано! Помогите! - кричала я, спотыкаясь в темноте. Коридор, как бесконечный лабиринт, уводил меня в каком-то непонятном направлении. Наконец, в здании включился свет и мне навстречу вышел священник.
- Он был там?
- Да, и я, пожалуй, досплю в моей машине. Это ужасно, невероятно, - выдохнула я.
- Скоро будет светать. Посидим на кухне. Я дам вам успокоительную настойку.
- Расскажите мне о нем.
- Идемте, - кивнул отец Массимилиано.
Мы спустились на первый этаж и оказались в полутемном пространстве церкви. Отец Массимилиано включил карманный фонарик и повел меня вдоль стены к выходу. Наконец, он остановился и луч фонаря уткнулся в картину, которая не сразу бросалась в глаза, скрываясь за колонной. Я подошла ближе. Лицо мужчины, лет за пятьдесят. Ненасытные черные глаза, сдвинутые лохматые брови, искривленный рот, черные волосы с проседью и пурпурная мантия, повязанная на шее золотистыми шнурками.
- Инквизитор Маттео Мила, перед кончиной был аббатом в этом монастыре около десяти лет, - сообщил мне отец Массимилиано.
- Инквизитор?
Падре кивнул.
- Так что ему надо? Почему он до сих пор преследует женщин? И как его уничтожить?
- Возможно, надо попытаться понять, что это был за человек, почему он выбрал удел зла, проследить его судьбу и узнать, какое нереализованное дело не дает ему уйти. Он просит об этом каждого к кому является.