- И откуда у них такая самоуверенность?
- Идеологию Ордена составлял тот самый рыцарь, который обрел тайные знания в Египте. Образ бога, который сидит на облаке и кропотливо записывает в журнал добрые и злые поступки каждого человека, а потом судит и определяет новое местоназначение душе, очень понятен и прост для восприятия полуграмотной средневековой публикой. Монахи Ордена полагали, что Бог - это мощный поток энергии, который приобретает направление, исходя из циклов вселенной и причинно-следственных связей энергии поступков и событий. Они взяли на себя миссию - задавать новый вектор движения этого потока, согласно их представлениям о развитии цивилизации и эволюции жизни.
- И они не сломались от тяжести такой ноши?
- Ты знаешь, в большинстве случаев религиозные люди очень уверены в себе и в своих убеждениях.
- А что стало с Орденом потом?
- Орден сгубили банальные идеологические разногласия элиты. Бытует легенда, что некоторые монахи после краха Ордена стали масонами. Но это случилось уже гораздо позже событий, связанных с Маттео Мила. Церковь, в которой мы находимся, была местом проведения ритуалов Ордена, поэтому на сохранившихся фресках мы можем найти некоторые свидетельства деятельности той религиозной организации.
Марко подвел меня к предпоследней колонне в ряду и обратил мое внимание на уцелевшие фрагменты фрески. Я сначала не поняла рисунок и долго вглядывалась, пытаясь лучше разглядеть то, что изображено, но потом все-таки поверила своим глазам: на фреске была мелкая фигура монаха, сидящего в медитации в позе лотоса, рядом несколько других фигур, застывших в невообразимых асанах йоги. Я посмотрела на Марко и он с улыбкой кивнул. На другой фреске был изображен человек на троне, перед которым в поклоне стояли короли (их можно было узнать по красной мантии и коронам).
- Орден будет диктовать новый миропорядок, - прокомментировал Марко, - А вот посмотри их вариант Тайной вечери.
Марко указал на уцелевший фрагмент фрески, на который попадал рассеянный свет с окна. На изображении была привычная сцена: за столом Иисус и двенадцать человек, только они не пили и не ели, у учеников в руках были какие-то папирусы, а перед Иисусом лежала раскрытая книга.
- «Пейте мудрость мою, ешьте знание мое», - озвучил Марко.
- Причастие книгой, а не красным вином?
- Именно. Посмотри - здесь на их тайной вечери рядом с Иисусом Мария Магдалина, - он бережно провел пальцами по лицу женщины, - Она похожа на тебя, - добавил он тихо. Мы с Марко переглянулись. Меня будто накрыла теплая волна, как если бы я присутствовала на пресловутом вечере и выпила бы все кувшины красного вина, предназначенного для апостолов.
- У нее мягкий овал лица и такие же вьющиеся каштановые волосы. И твоя улыбка. Такая печальная улыбка. Она знает все, что произойдет дальше. И она ничего не может изменить, - продолжал Марко, осторожно обводя пальцем силуэт ее фигуры.
Лицо Марии Магдалины было слегка наклонено к плечу учителя и пряди ее волос падали ему на накидку. Я загляделась на эту сцену, в ней было что-то чувственное и трогательное. Автор фрески определенно был влюблен, когда расписывал церковь.
- Впечатляет? - спросил Марко, после минуты какой-то торжественной тишины.
Я кивнула, и он повел меня обратно к алтарю.
Мы еще немного походили, изучая уцелевшие фрески и остатки росписи купола, и вышли из церкви. Что ж Марко мне подробно и во всех деталях описал деятельность Мила в его бытность монахом и позже на посту инквизитора, но вопрос о том, откуда в человеке столько ненависти, так и остался открытым. Марко предположил, что злоба инквизитора черпала силы во власти и тщеславии приобщения к тайному Ордену, но я не согласилась. Здесь должно было быть что-то еще... какая-то обида ... или проклятие. Итальянец предложил мне съездить в Модену и разузнать о детстве Маттео Мила и дал мне координаты историка - синьора Монци.
Ну что ж, навестим Модену завтра, а пока... пока у меня есть целый день в Вероне. И мой гид меня не оставил. Мы ходили по серым улочкам, пересекали реку по мостам, пугали голубей на площади, несколько раз останавливались выпить кофе в ресторанчике или мелкой закусочной. Марко мне рассказал много интересного о городе, и, казалось, никак не хотел меня отпускать. Поэтому ничего удивительного в том, что я осталась на ночь у него. Тем более, что мне надоели ночные кошмары и я подумала, что они прекратятся, если я проведу ночь не одна. Марко долго не мог уснуть. Он сидел на подоконнике, прислонившись голой спиной к стеклу, и курил в приоткрытое окно. Затем снова и снова просил меня оставить мой номер телефона или имэйл, или хоть что-нибудь, чтобы найти меня. Ему было не спокойно, он не мог так просто расстаться со мной после этой встречи. Но я качала головой, и улыбалась - какая нелепость представить наши отношения. Мне он таким и запомнился: четкий профиль с алым пятном сигареты на фоне блестящего ночными огнями окна.