Сэйнт взялся за край открытой дверцы кареты, чуть высунулся наружу и посмотрел на кучера.
— В «Золотую жемчужину», Джейкс, — сказал он, запрыгнул в салон и захлопнул за собой дверцу.
Она наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, вжавшись спиной в дальний угол салона. Этим вечером Сэйнт вел себя не так, как обычно, и причиной тому, рассудила она, могла стать ее перепалка с лордом Гриншилдом. И именно в этот день она была особенно уязвима, напуганная тем, что ее родитель узнал правду о мадам Венне. В голове у нее копошились десятки вопросов.
Какую цену придется заплатить за его молчание? А главное, чем собирается лорд Гриншилд ее запугивать? Если в обществе узнают, что незаконнорожденная дочь графа владеет борделем, он превратится в посмешище.
Стоит ли эта тайна того, чтобы его убить?
А еще этот Сэйнт! Чего он потребует, узнав, что за полумаской скрывается Кэтрин Деверолл?
Улыбнувшись ей, Сэйнт поднял руку и постучал в люк, сообщая кучеру, что пассажиры успокоились и можно трогать.
Но мадам Венна и не думала успокаиваться. Особенно после того, как маркиз с грацией леопарда переместился поближе к ней, когда экипаж тронулся.
— Ну вот, мы наконец одни. Не хотите мне как-то объяснить произошедшее?
— Нет.
Он пропустил ее ответ мимо ушей.
— Давайте начнем с чего-нибудь простого. Зачем вы сегодня пришли в театр?
Она хотела было пересесть на противоположное сиденье, но сразу же отвергла эту идею. Наверняка Сэйнт решит, что она его испугалась.
— Просто так.
— Вы лжете, — прямо заявил он. — «Золотая жемчужина» — ваше творение. Вы носитесь с ней, как с ребенком.
Мадам Венна вспомнила, какой замечательный вечер она провела с ним у Синклеров.
— Я и раньше позволяла себе отвлечься от работы.
— Очаровательно! Но, скажите на милость, почему вы выбрали именно сегодняшний вечер? Почему пошли в оперу, а не в Воксхолл?
Она наклонила голову набок.
— Это что, допрос инквизиции? Может, стоит подождать, пока доедем? В «Золотой жемчужине» имеется неплохая коллекция цепов, плетей и кандалов. Есть там и специальная комната для почитателей этого порока. — Она нарисовала себе соблазнительную картину порки несносного джентльмена.
Это признание поразило его. Однако он довольно быстро пришел в себя.
— Заманчивое предложение. Но я не люблю тянуть кота за хвост. Признавайтесь, что у вас произошло с Гриншилдом и Малкастером?
Она пожала плечами.
— Мне не в чем признаваться.
— Надо же, безгрешная хозяйка борделя! — глумливо произнес он. — Неповторимая и… бесстыжая лгунья!
— Такой вы меня считаете?
Без всякого предупреждения Сэйнт метнулся к ней и прижал к стенке кареты. Одной ногой он уперся в противоположное сиденье, коленом пригвоздил ее платье к их сиденью и нежно провел правой рукой по щеке мадам Венны.
— Треснула.
— Что треснуло? — не поняла она.
— Ваша маска. — Он провел пальцем по краю фарфоровой полумаски и легонько постучал по ней пальцем. — Небольшие трещинки и кусочек откололся.
Она подняла руку и нащупала острые края скола.
— После того как вы несли меня, точно мешок с картошкой, слава богу, что она вообще не рассыпалась.
Сэйнт не пошевелился, но она почувствовала, что он напрягся.
— А если бы маска рассыпалась, что тогда? Чего вы лишились бы?
Всего. Мадам Венна тихо вздохнула.
— Вы удивились бы, услышав мой ответ.
— Вы бы тоже… Если бы хоть раз попробовали поверить мне!
Она вздрогнула от неожиданно пылкого ответа.
— Очень сомневаюсь, что решусь на это, — сказала она, про себя взвешивая, стоит ли рассказывать правду о себе и лорде Гриншилде. — Я не доверяю никому.
Разочарование мелькнуло в его взгляде и тут же исчезло.
— Мне жаль вас. Вы выбрали для себя одинокое существование.
Серые глаза мадам Венны гневно вспыхнули.
— Пожалейте себя, Сэйнтхилл! Не думаю, что вы кому-то так уж доверяете.
Как он смел жалеть ее?! Она навела кое-какие справки о его жизни. Не будучи сиротой, он практически никак не был связан ни с матерью, ни с отчимом, ни с их детьми.
Он был одинок. Так же, как и она.
— Это не так! — воскликнул он. — Такое бывало. Шесть лет назад я доверился вам, но вы о мое доверие вытерли ноги.
Она даже растерялась и не знала, что ответить.
— Я такого не… м-м-м!
Сэйнт заглушил ее аргумент крепким поцелуем.
— Нет, — сказал она, отшатнувшись. — Я не позволю вам отвлечь себя. Я смирилась с прошлым, и теперь меня больше занимает настоящее.