6
Мы сидели в одном из многочисленных московских суши-баров. Святослав мне назначил встречу.
И с чего это они стали такими модными у нас, эти суши-бары? Все о них говорят, Танюшка с коллегами на так называемые ленчи во время перерывов заскакивает, даже Ксюшка как-то спросила:
— Риса, ты ведь в Японии в командировке была. Что это такое — суши?
— А ты-то откуда про них наслышана?
— Настину маму на открытие бара приглашали. Она там в кимоно с тунцом позировала и потом суши ела.
— Ужас! — сказала я, представив мокрую, скользкую рыбину рядом с фотомоделью. Тунец ведь не акула, как с ним позировать? С акулами, подвешенными за жабры, охотники позируют, видела. А тут? Не знаю-не знаю, и потом японская кухня такая специфическая. Как она у нас приживается?
— Но ведь там мой любимый рис подают?
Да, с рисом в суши-барах все в порядке. Он присутствует во множестве вариантов. Рис холодный, горячий, с приправами, под уксусом, с морепродуктами, с рыбой, креветками, моллюсками. Завернутый в морские водоросли, по-японски «наори». Именно это у них суши и называется. У меня лично слово «суши» вызывает ассоциацию, связанную с сухой колбасой. Помнится, в советские времена были магазины с названием «Колбасы», где сам упомянутый продукт отсутствовал, а название вызывало крик души, мол, хочется колбасы-ы, колбасы-ы.
В России есть два существенных «но», связанных с суши, поскольку морские гады должны быть сырыми, значит, свежайшими. Первое: блюда из сырых продуктов в нашей русской кухне я припомнить не могу, ну если только тертая морковка, и то не каждый любит. Второе, получить продукт свежим… то есть, как говорят, парным — так это у мамы в гостях или у бабушки в деревне!
— Толко сто самолетом пливезли, — словно услышав мои сомнения, кланялся нам в пояс метрдотель.
Вот уж где огромное поле деятельности для санэпида. Правда, в нашей редакционной столовке, где кошки едят из одной тарелки с журналистской братией, санэпид отмечается регулярно, но еда от этого качественнее не становится. Здесь, в суши-баре, у санинспекторов глазки должны разбегаться в разные стороны, как у той гигантской креветки в витрине.
— Графинчик саке для начала, — попросил Святослав, прервав мои бурные мысли.
Саке — это японская водка, чуть сладковатая и подогретая. Японцы приносят ее только к еде, всегда предупреждая наших, что она хоть слабая, но коварная. Русские только улыбаются в ответ, мигом уговаривая графинчик и срочно требуя добавки. Для японцев слабо, а нашим запросто, тем более, что употребляют саке без «прицепа». Хотя нет, гляжу, официантка в кимоно уже семенит к кому-то с бутылочкой японского пива. Я постеснялась сказать Святославу, что тоже бы не прочь выпить ароматный напиток. Вот пиво японское замечательное. Мне приходилось один из сортов его пробовать. «Саппоро» называется.
И все-таки японская кухня — это абсолютно не наша еда. Французская — это я понимаю, там очень вкусно готовят из привычных для нас продуктов, а соусы, соусы просто пальчики оближешь! Итальянская тоже нам по душе — макароны, которые итальянцы называют пастой, у нас присутствовали издавна. Макароны по-флотски рачительные хозяйки научились готовить еще в советские времена, когда мясо нужно было долго-долго отваривать, а потом еще два раза пропускать через мясорубку. Толстенькие и короткие серые макароны, в отличие от итальянских прародителей, перемешивались с провернутым мясом, сдабривались маслицем — вкуснотища и плотность! Макароны с сыром из той же оперы, натирали высохший или совсем несъедобный, недозрелый сыр, поливали всем, чем ни попадя, всем, что в доме находили, а позже, когда появился кетчуп, — им, заморским. И тоже сытность, а под водочку как замечательно, с огурчиком! Про немецкую кухню и говорить не приходится: свиная ножка с тушеной капусткой, да еще с баварским пивком — наша еда. А вот японская, как она к нам досеменила, ума не приложу. Глазея по сторонам на модную, изысканную публику, небрежно заскочившую с морозца погреться саке, я размечталась о сибирских пельменях, которые обожаю. Кстати, мой уральский жених Илья лепит их виртуозно. Просто скульптор, да и только.
Надо же, поверил мне, когда я со Святославом за полночь явилась и объяснила, что у нас с этим дамским сердцеедом… ничегошеньки нет. Поговорить и чайку попить собирались. Я ведь сама себе бы не поверила. А он поверил. Поверил, что на телевидении встретились случайно. Поверил, что я из профессионального интереса журналистское расследование провожу… Я его после этого, честно, зауважала, может, даже и полюбила. А какой он мне сюрприз сделал! Шиншиллу подарил!