Он раскладывает листок на земле, придавливает его камешками, чтобы разгладить и чтобы мы смогли скопировать изображение. Он указывает на мою руку.
– Закатай свой рукав.
Я растерянно смотрю на него.
– Что ты собираешься сделать?
– Я использую заклинание Леты, а затем усилю его. Это значит, что мне нужно нанести его на тебя, как это сделала она, когда произносила заклинание в первый раз. – Он качает головой, бормоча себе под нос. – Я определенно не буду рисовать его на своей руке, чтобы в конечном счете навечно не остаться связанным с тобой.
Я стягиваю свои перчатки, откладываю их. Закатываю рукав. Вытягиваю руку. Ариен рисует поверх печати, которая уже находится на моем запястье, а затем добавляет новые линии усиливающего заклинания. Он ждет пару секунд, пока чернила не высыхают. Он закрывает ручку, откладывает листок.
– Теперь не двигайся.
Он нависает надо мной. Его глаза темнеют в мгновение ока – превращаясь из серых в чисто черные. Превращение происходит пугающе быстро. Тени начинают расходиться от его рук. Я делаю вдох, ощущаю вкус пепла и дыма. Ариен осторожно касается моей руки. Его пальцы обводят печать.
Он колеблется, глаза сузились, зубы впились в нижнюю губу. Затем он нажимает на центр печати.
Мое тело охватывает внезапная, необоримая боль, от которой у меня перехватывает дыхание, и я слепну. Тьма пронизывает меня быстрым, холодным порывом. Я закусываю внутреннюю сторону щеки, пока мой рот не наполняется кровью. Заставляю себя не двигаться. Под печатью линии тьмы быстро распространяются по всей моей руке, вниз по кончикам пальцев.
Ариен морщится, наблюдая за ядом, распространяющимся у меня под кожей. Он отстраняется, разминая свою руку; а затем хватает мое запястье и снова надавливает. В моем горле застревает оборванный крик. Боль словно впивающиеся зубы, ножи, разрушение.
Наконец, он отпускает меня. Я хватаюсь за свое запястье, когда мое зрение мутнеет. Я – тени. Я – когти. Я – голод, беспроглядная тьма. Я чувствую, как толчок магии ветвится по моим венам. Мое дыхание замедляется. Мой пульс слабеет. Я прислоняюсь к дереву. Запрокидываю голову назад, невидящим взглядом смотрю на ветви над головой.
Ариен вытирает руки о брюки и снова садится на пятки. Он смотрит на меня с усталой покорностью. Я ерзаю, чувствуя себя неловко.
– Ты не обязан тут оставаться.
– Вообще-то должен. Кому-то нужно быть здесь на случай, если все пойдет наперекосяк.
Я прижимаю руку к лицу. Магия вьется вокруг меня толстыми нитями, превращая мои кости в свинец. Но когда я пытаюсь поддаться ей, позволить овладеть мной, то все, о чем я могу думать, – это Ариен. Его тревожное молчание. То, как он с опаской смотрит на меня.
– Я не могу расслабиться, пока ты тут маячишь.
– Именно поэтому я захватил с собой это. – Он поднимает перед глазами стеклянный флакон. Я присматриваюсь к нему повнимательнее. Он напоминает мне то успокоительное, что давала мне Кловер, чтобы я мог спать во время своих самых жутких кошмаров. Но жидкость во флаконе другого цвета. Темно-красная, а не изумрудная.
– Ты собираешься накачать меня лекарством?
Ариен приподнимает бровь в ответ на мой скептический тон.
– Это действительно то, как ты переступаешь черту? Да, я собираюсь накачать тебя лекарством. Здесь двойная доза, так что, вероятно, на вкус оно вдвое ужаснее того, что делает Кловер. Наслаждайся.
Он передает флакон мне. Внутри пузырька успокоительное выглядит как кровь. Мои руки начинают дрожать, и когда я вытаскиваю пробку, часть жидкости выливается наружу. Ариен раздраженно вздыхает. Он придерживает мою руку своей. Помогает мне поднести пузырек ко рту.
На удивление успокоительное густое. Оно обжигает все мое горло, оставляя после себя привкус ржавчины. Я тяжело сглатываю, подавляя подступающую тошноту.
Я ложусь, сворачиваясь клубочком на боку, уткнувшись лицом в свои ладони. Ночной воздух стелется холодком по моей коже. Я вслушиваюсь в тишину и дыхание озера. Зарываюсь пальцами в землю. Закрываю глаза.
Меня накрывает быстрый, как паводковые воды, сон.
Это все равно, что утонуть.
Это все равно, что вернуться домой.
Я погружаюсь так глубоко, что не могу пошевелиться. Я не могу думать. Издалека я слышу напряженный шепот. Я не могу понять смысла слов, которые он произносит. Но я чувствую, с ужасной уверенностью, что, если бы я мог прислушаться повнимательнее, мог бы просто услышать…