— Интересно, с каких пор ты решил поиграть в заботливого папочку? — сука, мне не удалось скрыть сарказм.
— Не дерзи мне, — отец ответил устало, а потом вздохнул и потер переносицу. — Неужели ты еще не понял, сын. Скоро тебе придется встать на мое место, я не могу искушать судьбу и пускать дела на самотек сейчас. Это слишком рискованно. Мне приходится держать все под контролем. В том числе тебя.
— Я не стану президентом компании. Я тебе уже сто раз говорил.
— Меня не интересует твое мнение.
Впрочем, ничего нового.
Я вздохнул закатил глаза.
— Что тебе не нравится в данной ситуации? Ты богат, ездишь на дорогой тачке, живешь в квартире, размером с футбольное поле, скоро получишь должность, о котором мечтает каждый в совете директоров. Что тебе еще надо?
Мне нужна моя жизнь. Моя, а не та, которую ты мне придумал. Не та, которую распланировал ты. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что я не хочу быть управленцем? Может, мне хочется стать фотографом, или сварщиком, а может учителем? Всё лучше, чем играть роль, которую спродюсировал ты.
Вот те слова, которые мне хотелось прокричать, глядя в это невозмутимое лицо. Но я понимал, они ничего не изменят. Он слышал их уже сотни раз, доводя меня до белого каления своим безразличием. И этот раз — не исключение.
— Ты прекрасно знаешь, что.
Отец продолжал молча на меня взирать. Ни один мускул на его лице даже не дрогнул. А все потому, что он уже тысячу раз слышал мою отповедь. И всё понял без слов. Но ему похуй. Он привык все решать за других.
— Когда ты уже повзрослеешь?
Ну пиздец. Я же говорил.
— Мааакс, отвезешь меня в универ? — женский голос заставил нас с отцом прервать милую беседу и взглянуть в дверной проём. Там, прижавшись к косяку, стояла Таня? Хм, Лена. Вика?
— Конечно, — радуясь возможности сбежать от этого тирана, я взял ключи и потянулся за пиджаком.
— Не опаздывай на работу, — не удержался и решил оставить последнее слово за собой, да, папочка?
По дороге к машине я гадал, как зовут мою спутницу. В таких ситуациях очень выручали слова «детка», «малышка», «зайка». Но после разговора с отцом не было настроения произносить какие-либо слова, кроме матов. Поэтому я просто закрыл рот и завел мотор.
Открыть его пришлось, когда понял, что не знаю, где учится моя сегодняшняя пассия.
— На Гоголя, около главного офиса сбера, — вежливо пояснила брюнетка.
Интересно, в такой кофточке можно ходить в универ? Создавалось впечатление, что сиськи сейчас выпадут. Я очень хорошо помнил, какие они упругие, гладкие, ненастоящие. Изучил за то время, пока она скакала сверху. Это, кстати, её любимая поза.
— Позвонишь мне? — моя спутница томно поинтересовалась, когда мы подъехали к зданию.
— Непременно, — натянул на лицо вымученную улыбку. Она поняла и покинула салон. Умная девочка.
Часы на запястье подтвердили мои догадки. У меня в запасе еще сорок минут, чтобы успеть на работу. Отлично. Можно не спешить. Где эти грёбаные сигареты? Твою ж мать, забыл. Захар вчера стащил последнюю. Курить хотелось адски, решил сгонять в ларёк недалеко отсюда.
Моросящий все утро дождь, кажется, прекратился. Солнца нет, но тому, кто проводит целые дни в офисе, на это как-то похуй.
Вышел из машины и щелкнул сигналкой. Не сработала. Что за? Надо на неделе заехать в салон. Повернулся в сторону тачки и повторил манипуляцию. Снова ноль. Сука. То, что нужно для полноты картины.
С пятого нажатия услышал заветный звук и уже начал разворачиваться, и именно в эту секунду меня почти сбил с ног какой-то танк.
Все произошло неожиданно, не успел среагировать и покачнулся на пятках, но удалось устоять. А вот этой бестии пришлось бы гораздо хуже, не окажись меня рядом. Это вообще баба? Удар был такой, будто добрый регбист.
— Извините, — не поднимая головы, она попыталась протиснуться мимо меня, но руки на её талии заставили эту кошку поднять глаза. И правда, кошка. Глаза орехово-зеленые.
Она сверкнула ими, и мне пришлось разжать пальцы.
— Осторожнее в следующий раз, — машинально произнес я, глядя в след удаляющейся девушке.
7. Лика
— Ты как? — я видела, что Арина пытается сфокусировать взгляд на мне, но её побелевшие губы свидетельствовали о том, что сделать это ей мешает боль. Она попыталась шевельнуться, но из горла вырвался писк.