Не без труда отдышавшись, она спросила:
– Ну что? Поедешь со мной в дом отдыха?
– Разве мы уже на «ты»? – рассмеялся Берт.
– А то! – отозвалась она, облизывая пересохшие губы. – Признаю тебя годным к исполнению обязанностей интимного свойства на ближайшие выходные!
– И только-то?
– Ну так… мы проведем там повторные испытания… и посмотрим… как и что…
– Нет уж, милочка… Вот сейчас мы выпьем чайку, а после сразу же испытания повторим! Никогда не стоит откладывать на следующие выходные то, что… ну… дальше ты знаешь…
– Ладно, согласна. Только дом отдыха… он, понимаешь ли, простой…
– В смысле?
– Ну… для обыкновенных российских граждан, а не для редакторов пошлых мужских журналов. В общем, без швейцаров и русалок с медузами.
– Ну-у-у… без русалок, конечно, мне будет нелегко с непривычки… сама понимаешь, но ради тебя я постараюсь без них как-нибудь обойтись.
Проснувшись в субботу утром, Инна Антонова сладко потянулась в постели и призналась себе, что ее жизнь, в общем и целом, удалась. У нее есть все, что только может пожелать среднестатистическая российская женщина, если, конечно, не брать в расчет жен олигархов и промышленных магнатов. Хотя и у этих, как известно, часто жемчуг бывает мелок.
У Инны все в норме! Во-первых, жемчуг она и на дух не переносит. Ей больше нравится янтарь. Во-вторых, ее муж, Евгений, самый обыкновенный научный сотрудник одного из многочисленных питерских НИИ, а это значит, что у него никогда не болит голова от того, как сохранить и приумножить свои капиталы. Хранить и приумножать нечего, потому что они сразу все тратят. Еще у Инны есть дочь Дашка, которой скоро исполнится шестнадцать лет. За все эти свои почти шестнадцать она не принесла своим родителям никаких огорчений. Ну… разве так только… ерунду какую-нибудь… вроде оставленного в бассейне дорогого джемпера или потерянных ключей от квартиры.
Из школы Инна по настоянию Евгения ушла, и правильно сделала. Теперь она дает уроки только тем, кто действительно хочет изучить язык. А научить она может даже английскому разговорному, поскольку несколько раз, по обмену, съездила вместе с учениками школы, где раньше работала, в Англию. Вот ведь как правильно выбрала в свое время факультет университета. Инна долго колебалась между филологическим и иностранных языков и все-таки склонилась к языкам. Будь она филологом, то на дому могла бы обучать только полных дебилов, которых бедолаги родители просят натаскать хотя бы на хлипкую «троечку». Сейчас, конечно, некоторые русаки жиреют на подготовке к ЕГЭ, но Инну тошнит от этого прозападного тестирования, с помощью которого проверяются весьма поверхностные знания.
И подруга у Инны есть – Ленка Кондрашова. Школьная. Верная. Конечно, они очень давно не виделись, но это ничего не значит. Если надо, то они друг для друга сделают все, что потребуется. Ленке, конечно, здорово не повезло в личной жизни. Оба мужика шлялись налево почем зря. А ведь Кондрашова очень хороша собой. Практически красавица. Лицо, пожалуй, несколько широковато, а так… Инна, конечно, видела, как Евгений при виде Ленки каждый раз делал стойку, но старалась на этом не зацикливаться. Мужчинам трудно не обращать внимания на красивую женщину. Так уж они запрограммированы, и с этим приходится мириться. Кроме того, Ленке всегда нравились брюнеты, а Женькины волосы с каждым годом светлели все больше и больше. Сам Евгений, похоже, тоже понимал, что никогда не станет героем романа Елены Кондрашовой, а потому целых семнадцать лет все оставалось на своих местах: Женька при Инне, а Ленка – то мужняя жена, то абсолютно свободная женщина. Сегодня, между прочим, как раз семнадцатая годовщина семейной жизни Инны с Антоновым, и они по этому поводу едут в дом отдыха на два дня! Без Дашки! Первый раз одни! Здорово он придумал! Женька вообще большой выдумщик и очень легкий человек. Ишь, разоспался! Сопит, как ребенок…
Инна с удовольствием оглядела все еще крепко спящего мужа, выскользнула из постели и пошла на кухню варить кофе. Тут же на запах пришлепала заспанная Дашка.
– Чего не спится? – спросила ее Инна.
– А тебе? – вместе с аппетитным зевком вытолкнула из юного розового рта дочь.
– Не знаю… Волнуюсь, как ты тут останешься без нас…
– Нормально. Не маленькая.
Дашка громко шлепнула о столешницу своей любимой чашкой с тигром и бросила на дно три куска сахара.
– Слишком много ешь сладкого, – дежурно пожурила ее Инна и налила в ее чашку кофе. Остальное вылила из джезвы себе. Она любила несладкий.