– В следующий раз принесём.
Но шутка не возымела должного успеха.
– Приносить нельзя – здесь купите, – буркнул охранник, возвращаясь к смартфону. – Проходите.
И масаны прошли во вторую, столь же задрипанную, как входная, дверь.
И замерли на пороге, поражённые размерами открывшегося зала – гигантским, достойным Большого театра, не менее двух сотен футов в длину, с зеркальными стенами, расширяющими пространство до бесконечности, и балетными станками вдоль них. Зеркала украшали три стены, а четвёртая, та, где находилась дверь, оказалась выкрашена чёрной краской, поверх которой серебрилось тонкое изображение шестикрылого змея с головой крокодила. У станков разминались челы в одинаковых футболках и шортах, которые не обратили на вошедших друзей ни малейшего внимания.
Но что в том необычного? Ничего. Зал – если позабыть о гигантских размерах – и тренирующиеся челы выглядели обыденно.
– Доброй ночи, господа! – К масанам подошёл высокий светловолосый юноша, обладатель открытой, немного наивной улыбки. – Если не ошибаюсь, Кайл и Макс?
– Не ошибаешься, – подтвердил Кайл, смущённый неожиданным появлением блондина: друзья не заметили, откуда он появился.
– Отлично! Просто отлично! – Юноша приблизился, внимательно посмотрел вампирам в глаза, разглядел алые зрачки и поклонился: – Я был уверен, что увижу охотников.
Поскольку во время телефонного разговора глаза не были видны, Кайл задал очевидный вопрос:
– Определил по голосу?
– Как вам понравились Лейла и Фая?
– Кто?
– Ваши вчерашние подруги. – Чел чуть приподнял брови. – Блондинка и рыженькая.
– А-а… – На этот раз смущёнными почувствовали себя оба вампира.
– Они не пришли сегодня, а вы сослались на них…
– Куда они должны были прийти?
– Теперь неважно, – с прежней наивной улыбкой ответил юноша. – Ведь вы – здесь… Вам нужно увидеть мессу.
– Пусть приходит! – резанул Макс, взбешённый и поведением блондина, и его странными словами.
– Месса не танцует. – Юноша медленно направился в дальний угол зала, где среди зеркал притаилась неприметная дверца. – Вы идёте за мной, остаётесь разучивать самбу или уходите навсегда?
– Ты нам угрожаешь?
– Спрашиваю.
Масаны переглянулись, но любопытство пересилило, и они направились вслед за светловолосым. Через дверцу и короткий коридор – в обширную пещеру, стены которой покрывали грубо выделанные шкуры, за освещение отвечали многочисленные свечи – маленькие на стенах, толстые и высокие на полу, – а в центре высился побуревший от крови алтарь. На шкурах в непринуждённых позах расположилась пища: человские юноши и девушки, обнажённые, расслабленные, весёлые…
– Создали секту для пропитания? – со знанием дела осведомился Кайл. Хитрые Треми частенько устраивали подобные аттракционы, однако Малкавианы считали это занятие недостойным охотников.
– Скоро узнаете.
– От твоей ассы?
– Мессы, – глухо поправил Макса сидящий в нише мужчина. – Меня называют мессой, я не против. Присаживайтесь.
Друзья уселись вокруг низенького столика и по очереди пожали сородичу руку.
– Сильва Бруджа.
– Мы – Малкавианы.
– Знаю, – улыбнулся хозяин.
– «Знаю», и что? – тут же насупился Макс.
Масаны считали Малкавианов немного чокнутыми, что приводило горячих охотников в исступление, и они… Собственно, чрезмерная горячность считалась одним из признаков лёгкой чокнутости Малкавианов, что приводило… В общем, споры о психическом здоровье этого клана семьи Масан шли издавна и частенько заканчивались дуэлями, а то и полноценными междоусобными войнами. Хотя, если быть до конца откровенным, с психикой у Малкавианов и впрямь были некоторые проблемы.
– Просто «знаю». – Сильва выставил руки ладонями вперёд. – Если останетесь с нами, клан не будет иметь значения.
– Что значит останемся? – насторожился Кайл.
– Это значит, что вас не станут удерживать силой, – немедленно уточнил Бруджа. – Наш девиз – свободный выбор. Как показывает опыт – это наилучшая стратегия. В клубе остаются исключительно добровольцы.