– Что же делать? Что же делать?
Затем безумие вновь овладело им, и маг воскликнул, размахивая руками:
– Но мы же не можем бросить его? Вцепившись в бороду, маг выдрал изрядный клок.
– Мы похороним его. А сами продолжим путь! – сказал Ратан настойчиво.
– Да, да, да, – забормотал Родомист, а затем разразился рыданиями.
Хорт с Ратаном переглянулись. Охотник чуть заметно пожал плечами.
Битва проредила ряды людского войска. Досталось, как узнал Илигор на воинском совете, и Полурослым. Но рати отошли на вторую, заранее приготовленную линию обороны, а продвижение вперед далось врагу недешево.
Утро дня Ужа выдалось хмурым и снежным. Глядя на хоровод снежинок, трудно было поверить, что совсем скоро – весна. Но снег – не помеха Остроухим. Вновь с запада донеслось пение труб, опять войска взялись за оружие.
Взлетели в воздух первые стрелы. Хотя стрелять сквозь метель не так просто, знатная пожива выпадет стремительным остроклювым птицам.
Люди отстреливались. Пробовали стрелять залпом, но как только стрелы взвивались в воздух кучно, как тут же налетал ветер и огромной лапой отбрасывал стрелы в сторону, ничуть не мешая при этом лучникам Остроухих. Маги, судя по всему, работали на этот раз на земле. А магов у Остроухих как блох на собаке, это каждому известно. Пришлось стрелять вразнобой, не по команде.
Но все же люди проигрывали. Слаженные залпы с той стороны все чаще находили жертвы, а людям редко удавалось попасть – ветер вероломно уносил стрелы, и вьюга, мешая целиться, швыряла в лицо пригоршни снежинок.
Прибежал один из сотников, зажимая небольшую ранку на скуле:
– Скоро нас просто перестреляют! – крикнул он. – Что делать будем, воевода?
– В мечи пойдем, – отозвался Илигор хмуро. – Как вчера. Покажем остроухим уродцам кузькину мать!
Посыльные исчезли среди деревьев. Подождав некоторое время, Илигор вытащил меч и заорал, стараясь перекричать свист вьюги:
– Вперед! – и первым перемахнул через засеку.
– Вперед, в мечи! – донеслось со всех сторон, и лес наполнился криками и звоном оружия.
Илигор, хоть и рванул в атаку первым, под стрелы по-глупому не лез. Что за доблесть для воеводы погибнуть раньше всех? Он направлял воинов, подсказывал десятникам. Волна дружинников в высоких островерхих шлемах мгновенно покрыла расстояние от противника. Остроухие даже не успели дать слаженный залп.
Долгое время со стороны противника ничего не было слышно. Приказов от Мстислава тоже не поступало, и Илигор все более томился неизвестностью, подозревая за ней каверзы противника. Действительность превзошла все ожидания.
С севера донеслись испуганные крики. Затем примчался посланник от одного из тысячников:
– Воевода, они прошли сквозь болото! Скоро отрежут дорогу! – закричал, тяжело дыша.
– О, проклятье! – Илигор вскочил.
Повинуясь приказам, войско стало стягиваться в кулак. При этом крики с севера приближались. Пришлось отправить туда несколько сотен – выставить заслон. Илигор знал, что воины этих сотен наверняка погибнут, но поступить иначе не мог, ведь в противном случае погибнут все.
Порядок удалось навести быстро. Почти половину доверенного ему войска смог собрать Илигор. Надеялся вывести всех, и еще тех, кто, может быть, присоединится.
Двинулись на восток. Дружинники шли подавленные, молчали. Каждый понимал, что битва проиграна. Но лица собранные, решительные. Илигор понимал, что воины его не сломлены, и не мог этому не порадоваться.
Небольшой отряд Остроухих вышел на дорогу чуть впереди людей. Но, заметив готовое к бою войско, нелюди предпочли ретироваться.
Стычка случилась позже. С обеих сторон полетели стрелы, а на дороге оказалась наспех сооруженная баррикада. С боевым кличем, не обращая внимания на обстрел, люди ринулись в атаку. Противника мгновенно смяли, препятствие уничтожили. Илигор даже не успел вмешаться.
Пальцы князя то и дело начинали нервно тискать рукоять меча, тщась раздавить, подобно мягкому воску. Шаги правителя Северина глухо отдавались по пустой палате, где, кроме него, находился лишь маг Летозар, да несколько ближних советников.
– Ну, маг, что говорит твоя магия? – князь резко остановился, и взгляд его впился в бледное, как снег, лицо Летозара.
– Плохо дело, княже, – голос мага доносился словно издалека, звучал слабо и безжизненно. Губы мага, тонкие и бледные, почти не двигались. – Твои войска отступают.
– Наши войска! – нахмурился князь. – И как отступают? Бегут? Они разбиты?
– Они потерпели поражение, – после паузы отозвался Летозар. – Но паники нет. Большая часть войска отходит организованно.
Маг вздрогнул всем телом, открыл глаза. Некоторое время в них был только туман. Затем Летозар потряс головой, и взор его прояснился. Было слышно постанывание – маг разминал шею. Затем произнес, уже обычным, будничным голосом:
– Пора выступать, княже. К Весеграду мы наверняка успеем.
– Да, не зря я оставлял войска из Завалья в резерве. Теперь есть чем встретить врага, – беспокойство слетело с князя. Он подобрался. Бояре ежились под его пронизывающим взглядом. – Выступаем немедленно.
Удары княжеских сапог о пол звучали твердо и уверенно. Пол трещал, будто в опасении. Но выдержал, и хлопнула дверь, выпуская правителя. Бояре и маг двинулись следом.
Дорога начала забирать вверх, хотя вокруг лежала та же, изрядно надоевшая степь. С каждым шагом Хорт ощущал, что в сердце прибавляется радости, а в ногах появляется сила. Впереди, под белесыми шапками вершинных снегов, виднелась темная полоса, которая не может быть ничем иным, как лесом. Ветер приносил запах листвы, такой знакомый, такой родной. И Хорт ускорял шаг, стремясь поскорее оказаться среди деревьев, в привычной для себя обстановке.
Неприятности, и немалые, доставлял Родомист. Сразу после похорон Леслава он успокоился, и вел себя вполне разумно. Но теперь, с каждой верстой, отдалявшей его от могилы ученика, маг, казалось, терял жизнь.
Он шел, равномерно переступая, и глаза его, пустые и мертвые, на белом лице, смотрели только вперед. Взгляд этот пугал более всего. Хорт шепнул пару слов Ратану, и воин пристроился рядом со стариком.
Но момент, когда безумие взяло верх, они проворонили. Маг неожиданно остановился, крикнул: «Нет! Я виноват!», и с удивительной прытью ринулся вниз по склону. «Стой!» —заорал Хорт, сбрасывая поклажу.
Ратан же кричать не стал. В пару прыжков настигнув мага, он ловко сбил его с ног. Подхватил, не давая упасть, а затем безжалостно отхлестал по щекам. Родомист, пытавшийся поначалу вырваться, затих и закрыл лицо руками.
– Слушай, маг, – сказал Ратан зло. – Ты втравил нас в это дело, и ты просто не можешь сам сбежать на полпути! Без тебя мы не дойдем. Ты нам нужен!
– Я понимаю. Но как же Леслав? – Родомист всхлипнул, по щекам его потекли блеклые слезы, страшные на лице пожилого мужчины.
– Ничего, – Хорт постарался вложить в улыбку максимум теплоты. – Он погиб так, как доводится немногим. А нам – надо идти.
– Идти? – горько скривился Родомист. – Зачем?
Но покорно поднялся, позволил себя отряхнуть. Дальше шел довольно уверенно. Все попытки заговорить он просто игнорировал. Так и прошагал молча, до самого вечера.
Когда тучи, продолжавшие сыпать снег из толстых серых животов, заметно потемнели, отряд Илигора, который по пути вырос в полтора раза, вышел из леса. Дорога вильнула напоследок и вывела дружинников, чуть не падавших от усталости, к небольшому городку – Весеграду.
Около города, к собственному удивлению, Илигор увидел войска. Дружинники деловито суетились, организуя лагерь. Слышались удары топоров и ругань десятников.
Навстречу колонне измученных ратников выехала группа конников. В одном из них Илигор с изумлением узнал князя: