— Да. Кроме того… Леонард Константинович, как на духу: вы мне все сказали?
— Почему ты спрашиваешь?
— Нутром чую, как говорит один мой знакомый сантехник. Откуда текет, говорит, не знаю, но нутром чую, что оттудова. Я тоже нутром чую, что есть что-то еще… недоговоренное. И адвокат на месте. Он здесь неуместен так же, как и телохранитель. Чувствуется умысел. Все остальные свои, а эти чужаки. Собираетесь переписать завещание?
Рубан, усмехаясь, смотрит на гостя.
— Ты прав, Федя. Есть еще кое-что. Скажу.
Внезапно внимание их было привлечено Норой, которая захрипела и забилась, повалившись на бок.
— Нора! — Рубан бросился к собаке. Нора кашляла и задыхалась, в раскрытой пасти пузырилась белая пена.
— Федя, Пашу, быстрее! Нора, девочка!
Федор выскочил из кабинета…
Глава 6
Гостья. Прогулка к месту аварии
Вячеслав Иванов. Зима души
Она поставила лыжи стоймя, оперла на перила крыльца. Ступеньки затрещали под ее тяжелыми шагами. Не постучавшись, рванула ручку двери и вошла. Протопала через прихожую и коридор в гостиную, встала на пороге. Обвела их пронзительным взглядом черных глаз, остановилась на каждом, словно вбирала в себя, и произнесла низким сильным голосом:
— Где собака?
Она не поздоровалась.
— О господи! — прошептала Зоя, вытаращив глаза.
Остальные также оторопело уставились на странную женщину, стоявшую на пороге. И неудивительно! Исполинского роста, смуглая, с непокрытой головой — черные с сединой космы разметались по плечам, — в черном тулупе и грубых мужских ботинках, она была инородным телом в их теплом и уютном мирке, она была стихией…
— Добрый день, Саломея Филипповна, — сказала Марго. — Наша соседка, господа. Прошу любить и жаловать. Идемте, я вас провожу.
Она поднялась, и они вышли.
— Ну и типаж! — восторженно выдохнул Иван. — Местная достопримечательность, наслышан!
— Местная ведьма, — сказала Елена. — По профессии ветеринар, лечит травами и грибами, варит зелья. И людей и скотину.
— Ведьма? Настоящая? — спросила Стелла, вздернув бровки.
— Ты же ее видела! По-твоему, ненастоящая? Говорят, летает на метле. Мэтр называет ее Таимба.
— Потрясающая женщина! — не мог успокоиться Иван. — Личность! Реликт!
— Что такое Таимба? — спросил Артур.
— Кто. Женщина, которая прилетела с тунгусским метеоритом, — сказал Федор. — Громадная, черная, разговаривала на неизвестном языке и лечила местных. Еще молилась красной звезде — Марсу. Звали Таимба… легенда такая.
— Значит, это был не метеорит, а корабль?
— Как версия. Рассказ о ней написал, если мне не изменяет память, писатель-фантаст Казанцев.
— Пойду посмотрю, — сказала Наташа-Барби, поднимаясь.
— Я тоже! — вскочил Иван.
— Может, заявимся всем кагалом? — съязвила Елена. — Сядь! Лучше устрой засаду за сараем. Она выйдет, а ты ей — фотосессию.
— А ведь идея! — обрадовался Иван, вскочил и побежал из гостиной.
— А что с собакой? — спросила Стелла.
— Отравилась чем-то, — сказал Федор.
— Чем тут можно отравиться?
— Отравили! — сказала Зоя. — Сначала журналист, теперь собака.
— Что ты мелешь! — с раздражением сказал Миша. — Сожрала что-нибудь… дохлую ворону. Может, разгрызла сигару.
— Или выкурила! — фыркнула Зоя. — Как же, как же! А журналист тоже накурился, перевернулся и… ага. И вообще надоело, хочу домой.
— Никто не держит, — уронила Елена.
— Миша! Я хочу домой, слышишь?
— Дороги завалило, черта с два выберешься. — Судя по тону, он тоже был непрочь убраться отсюда подальше.
…Они сгрудились у окна гостиной, смотрели, как Таимба надевает лыжи, отбрасывает назад черную гриву и, помогая себе мощными взмахами лыжных палок, стремительно скользит со двора. Тут же суетился Иван с камерой. В одном свитере, с шарфом вокруг шеи, не чувствуя холода, с выражением полнейшего восторга на красной физиономии.
— Иван… ну вообще… поехал! — сказала Зоя. — Жуткая личность… Как в этом музее… в Лондоне, как его? Я была, жуть! Аж мороз по коже.
— Мадам Тюссо, — подсказала Елена.
— Ага! Вот где жуть! Не передать! Отрубленные головы… как настоящие! Ее бы туда.
— А что с собачкой? — спросила Стелла.