— В самом деле? — удивился Кен. — Но я не слышал, чтобы вы обменивались замечаниями по этому поводу.
Доктора Харрис с Полой переглянулись и заулыбались.
— Медикам не обязательно переговариваться во время операции, чтобы понять друг друга. — Это сказала Пола, предоставив Кену дополнительный шанс насладиться звуками ее голоса.
Он тоже улыбнулся, правда вымученно, но все-таки это была улыбка — первая за последние несколько дней.
— Ну да, понимаю. Вы люди опытные, так что…
Уголки губ смотревшей на него Полы приподнялись выше, в серых глазах словно заплясали искорки. Это впечатление усиливалось тем обстоятельством, что Пола стояла спиной к окну и солнечные лучи подсвечивали отдельные волоски на ее голове, создавая подобие ореола.
Когда Кен заметил это, ему показалось, что он неожиданно обрел способность видеть ауру, по словам знатоков окружающую голову каждого человека. Его рот изумленно приоткрылся, однако в следующее мгновение он сообразил, что к чему, и счастливо вздохнул — что само по себе являлось знаменательным событием: человек, испытывающий прилив счастья вблизи операционного стола!
Но у Кена был повод для подобных эмоций — стоявшая напротив и улыбавшаяся медсестра Пола. Он смотрел на нее, и в его душе ширилось предчувствие чего-то необыкновенно прекрасного.
Если бы Кена спросили, он не сумел бы найти определение своим эмоциям. Знал только, что порождены они самим фактом существования на свете этой прелестной, очаровательной, пленительной медсестры.
—…Так что пока рана не заживет, вам придется появляться у нас каждый день.
Задумавшись, Кен уловил лишь окончание произнесенной доктором Харрисом фразы.
— Появляться здесь? Зачем? — спросил он, с неохотой отводя глаза от сияющей, в прямом смысле слова, Полы.
В следующую минуту его встретил удивленный взгляд поверх очков.
— Я же говорю: пока рана не затянется, вам нужно будет каждый день менять повязку, — терпеливо произнес доктор Харрис.
Только тут Кен уяснил, что процесс лечения еще не завершен.
— И для этого ходить сюда?
— Разумеется, — кивнул доктор Харрис. — В эту самую смотровую.
— Да? — протянул Кен, думая о том, сколько времени еще не сможет показаться в офисе принадлежащего им с отцом торгового центра.
Доктор Харрис в очередной раз внимательно посмотрел на него.
— Если по какой-то причине вы не в состоянии этого делать, мы отправим к вам медсестру, обязанности которой включают обход больных вашего района, и она…
Упоминание о какой-то другой медсестре подстегнуло сознание Кена, слегка затуманенное использовавшимся для местного наркоза препаратом. Данное обстоятельство помогло ему сообразить следующее: если он согласится на вариант домашнего посещения, то Полы ему не видать, ведь она работает в стационарных условиях.
— Нет-нет, никаких проблем, — быстро произнес он, покосившись на Полу. — Я буду ходить сюда.
Показалось ему или по ее лицу скользнуло выражение, в котором ощущался оттенок удовлетворенности подобным ответом?
Наверное, это всего лишь мое разыгравшееся воображение, не без сожаления подумал Кен.
— Очень хорошо, — сказал доктор Харрис. — Потому что вам еще предстоит серия инъекций антибиотиков.
— Снова уколы? — ужаснулся Кен. — Да еще целая серия?
— Непременно! — весело подтвердил доктор Харрис. Похоже, его забавляло беспокойство пациента по поводу таких «пустяков». — Половину дела мы сделали, теперь нужно справиться с воспалением. А без антибиотиков тут не обойтись. Понятно?
— Да, — удрученно кивнул Кен. — Куда их будут колоть?
— Туда же, — улыбнулся доктор Харрис. — В ягодичную мышцу.
Кен вздрогнул и сразу понял, что выдал себя, потому что Пола обменялась с доктором Харрисом многозначительным взглядом.
Однако, как хорошо сработались эти двое! — с досадой подумал Кен. Слова им определенно не нужны.
— Подразумевается не та ягодица, на которой проведена операция, — успокаивающим тоном заметила Пола.
И Кен порозовел от смущения, как пойманный за непристойным занятием мальчишка.
— Итак, приходите завтра в любое удобное время, — сказал доктор Харрис, протягивая ему две таблетки в серебристой упаковке. — Это примите, если усилится боль. Только не обе сразу! С промежутком в три-четыре часа. А кроме того, умоляю, хотя бы ближайшие часа два не садитесь на лошадь! — добавил он со смешком. Затем, после короткой паузы, произнес более серьезным тоном: — Ну, выздоравливайте. Ждем вас завтра.