Где-то совсем рядом заскрипела приоткрытая сквозняком дверь, и Тему на цыпочках пошла на звук. Войдя в библиотеку, остановилась и, тихо ойкнув, зажала ладошкой рот. В дальнем конце зала, на полу возле распахнутого настежь книжного шкафа лежал, свернувшись калачиком, мевретт Мадре. Рядом с ним сидел огромный дымчатый кот. Он громко мурлыкал, перебирая передними лапами по локтю Одрина, и выразительно глядел на девочку золотистыми глазищами на умной морде. Темулли, как завороженная, пошла к шкафам, по дороге споткнулась о валявшийся на полу здоровенный фолиант, переплетенный темной кожей, а когда снова подняла глаза -- котище исчез, словно просто растворился в воздухе. Зеленоволосая тихо присела возле неподвижного мевретта и подрагивающей рукой коснулась замотанного бинтами затылка.
-- Наверное, вам нужно сменить повязку, -- Темка положила на пол сумку с лекарствами, отчаянно надеясь, что Мадре отзовется. Одрин вздрогнул, подняв голову и, встретившись взглядом с испуганными девчоночьими глазами, медленно сел, ухватившись одной рукой за скрипнувшую дверцу шкафа.
-- Ты... что здесь делаешь?
-- Вас уложить? -- спросила Тему, и такая недетская тоска вдруг промелькнула в глубине ее серых глаз, что мевретту стало не по себе. Он вдруг как-то сразу понял, что девочка чувствует себя очень одинокой, а все эти глупые выходки с воровством лука и распитием меда скрывают пустоту, которую она носит внутри.
-- Нет, не нужно... -- Мадре облокотился спиной о стену и откинул назад голову, закрыв глаза. -- Там слишком пусто... И еще... это чудовище может заявиться... -- он болезненно поморщился, вспоминая пронзительный голос Исы. -- А что Сианн, уехал? Не видала?
-- Уехал... кажется... Вместе с другом...
Зеленоволосая подвинулась поближе и робко прижалась к Мадре.
-- Что с тобой? -- мевретт, удивленно скосившись, обнял девочку рукой.
-- Ничего... просто... Я спала, а мама... она мне приснилась... -- сбивчиво пробормотала Темулли и крепко зажмурилась, словно ожидая, что Одрин снова начнет ее отчитывать.
-- Погоди, -- мевретт обеспокоено оглядел сжавшуюся в комочек Тему и тихо спросил: -- Ты что, действительно меня боишься?
-- Угу, -- кивнула девочка, все так же крепко зажмурившись. -- И за вас тоже боюсь.
-- За меня? -- Мадре удивленно поднял брови. -- Так, давай по порядку. Для начала... расскажи, чего именно ты боишься... может, не все так страшно, как кажется?
Он замолчал, задыхаясь, точно не говорил, а бежал.
Девочка нахмурилась:
-- Нет! Мне не кажется! Все точно очень страшно и противно.
Если бы не сидела, она бы топнула ногой.
-- Темулли, я мевретт, помнишь? Если все так серьезно, тем более рассказывай. Я ведь помочь тебе хочу, -- Мадре с удивлением отметил про себя, что голова его прояснилась; боль, хотя и не ушла, но ощутимо притихла, да и головокружение почти совсем пропало. Он почему-то вспомнил упругие лапы кота, его тихое урчание, и машинально протянул свободную руку, чтобы коснуться мягкой шерсти. Кота рядом не оказалось, и мевретт, мимоходом удивившись, снова обратился к девочке:
-- Ну, так как?
В библиотеку осторожно просунулась вихрастая голова Люба, поморгала и сморщила конопатый нос. Потом рыженький просочился в дверь целиком и нерешительно замер, топчась на одном месте, шумно пыхтя и глядя жалобными глазами в сторону подружки. Не дождавшись от нее ответа, мальчик вздохнул и чинно опустился на розовый диванчик у входа.
Тему недовольно зыркнула в сторону Люба и демонстративно уткнулась носом в грудь Мадре:
-- Нет, нет, -- трагическим шепотом произнесла она. -- Просто... мне немного одиноко. Не обращайте внимания. Мне никто не поможет...
Одрин слегка нахмурился -- слова девочки показались ему смутно знакомыми, -- а потом насилу удержался, чтобы не фыркнуть. Темулли дословно цитировала мадам Розамунду -- героиню "Яшмовой орхидеи Мерриана", не так давно принявшей героическую смерть в камине библиотеки. Созданном, похоже, как раз для таких случаев.
Мадре вздохнул, посетовал, что поздновато сжег эту гадость, и погладил девочку по голове:
-- Тему, я думаю, что Люб проникся, так что давай уже по существу.
Зеленая голова согласно колыхнулась на мевреттской груди, и до Мадре донеслось глухое: "Мама"...
-- Понимаю, ты скучаешь по маме, -- Одрин перевел взгляд на фолиант, валявшийся неподалеку и раскрытый на той самой странице со старинной гравюрой. Элвилин переглотнул и подумал, что тоже очень скучает.
-- Угу... -- всхлипнула девочка уже без капли рисовки. -- Мне очень плохо без нее. Теперь меня все только используют...
-- Тему, не говори ты так! -- это уже не выдержал верный Люб и, сорвавшись с места, стрелой пролетел по библиотеке. Споткнулся о злосчастную Книгу, брякнулся на пол и, проехав последний ярд по мраморному полу на четвереньках, затормозил рядом с подружкой.
-- Это правда! -- Темка подняла на друга зареванное лицо. -- Правда, и все.
-- Ну и кто же посмел использовать тебя, свободную вольнолюбивую элвилин? -- подначил девочку Одрин. -- Я всегда думал, что ты отважная и никому не позволишь так обращаться с собой...
Зеленоволосая повернула к нему возмущенное личико, отпрянула и уселась, обхватив руками колени. Скривилась:
-- Я... там мама.
Мевретт, попытавшись удержать ее, потерял равновесие, резко оперся на руку и, сжав зубы, невнятно процедил:
-- Где "там"? Что с твоей мамой? Я думал, она умерла...
-- Вам плохо? -- встрепенулась Темулли, поспешно вытирая слезы рукавом.
-- Нет, ничего, сейчас пройдет, -- Одрин поморщился и вымученно улыбнулся: -- Давай, рассказывай, где твоя мама? В тюрьме?
-- Не скажу, -- упрямо буркнула Тему и стала сосредоточенно ковырять масляное пятно на манжете. -- У вас и без меня забот полно... Триллве, война...
-- Темулли... - Люб с несчастным видом сглотнул и осторожно потянул девочку за рукав: -- Я... Расскажи. Я сделаю для тебя всё.
-- Нет. Не могу, -- мужественно уперлась Тему.
Мадре осторожно пожал плечами и смиренно кивнул:
-- Ну, не хочешь -- не говори... Люб, будь добр, подтяни сюда во-он ту Книгу.
Мальчик, пыхтя, передал Одрину лежавший на полу фолиант и принялся с некоей долей осуждения наблюдать, как мевретт невозмутимо погружается в чтение. К слову, глубоко погрузиться Мадре не удалось, потому как незнакомые руны категорически не желали складываться в слова.
-- Почему же не можешь? Ну, Темка... -- рыжий продолжал жалобно взывать к подруге: -- Ты что, не веришь мне?
-- Верю. Просто ты ничего один не сможешь. А если кому-то расскажешь, то они все равно не смогут, а... -- Темулли обиженно посмотрела на Одрина, -- а меня повесят.
-- Хм... -- задумчиво протянул мевретт, не спеша листая страницы. -- И кто же это, интересно, будет тебя вешать, а, Тему? Лично в мои планы на ближайшую неделю казни юных дев не входили... Знаешь что? -- он отложил в сторону Книгу и повернулся к девочке. -- Давай я тебе сейчас расскажу, как все было на самом деле, а ты, если что, меня поправишь.
Зеленоволосая недоверчиво фыркнула:
-- Ну, вам-то откуда знать?
-- А я догадался. Знаешь, какой я мудрый? Целых две с половиной тысячи лет живу на свете. Твою маму схватили, так? И попросили тебя и папу идти в Дальнолесье. А тебя лично заставили делать что-то такое, о чем ты боишься рассказать, верно?
Девочка осторожно кивнула, а Одрин продолжил, положив руку ей на плечо:
-- Но ты не бойся. Я ведь твой друг, а друзьям можно довериться. Вон, и Люб -- тоже твой друг. А целых два друга -- это великая сила, знаешь ли... Такая сила и реки повернуть может.