Они не обмолвились и словом, пересиля зловещее напряжение. Посовещавшись, пришли к выводу, что одного зала хватит, и Линкольн не настоял, чтобы посетитель ступал за предел шторы для совершеннолетних.
Владелец музея потушил с пульта в мастерской свет, закрыл дверь одним из ключей на связке.
Дэвид не пожал ему руки, миновал входную дверь и закрыл её на ключ, тяжело топая по лестнице на дорогу с улицы. Его шаги затихли, и Стив понял, что длинная ночная вахта уже началась.
2
Стив Джонсон остался один в сводчатом зале музея, проклиная детсадовскую наивность, заставившую его оказаться тут. Первые тридцать минут мужчина каждую минуту зажигал карманную зажигалку, но сейчас, усевшись на одну из скамей для посетителей, уже не рискнул делать так часто. При свете пламени из мглы выхватывался какой-либо болезненный облик — гильотина; безымянное чудовище; бледнолиций тип, пялявшийся на него с улыбкой Дьявола; тело в потоках человеческой крови из вспоротой глотки. Стив Джонсон был здравомыслящим человеком и прекрасно сознавал, что ничего зловещего не таится за этими фигурами, но через пару томительных минут, которые провёл во мгле, мужчина предпочёл не глазеть на экспонаты.
Для чего я заключил пари с сумасшедшим? Легче оставить его в покое или сводить к психиатру. Скорее всего, это из-за дружеского расположения одного скульптора к проблемам другого, — подумал Джонсон.
В Дэвиде Линкольне ощущался его несомненный талант, что стало бы непростительно кинуть его на растерзание мании, овладевшей творцом. Он создал невероятные фигуры, придумав их, превзошёл искусство Блачека, приблизился к настоящему величию Безудержной фантазии Иероними Босха. Для кошмарного мира Линкольн сотворил не меньше, чем Блачек со своими замечательными копиями растений из погнутого раскрашенного стекла для ботаники.
Джонсон присмотрелся к циферблату своих наручных часов: уже настала полночь. Своды потолка музея напоминали жуткую могилу уединения и безмолвия. Крыса бы сейчас была бы подходящей компанией, но Линкольн как-то обмолвился, что крысы и даже насекомые не приближаются к музею по каким-то ему одному известным причинам. Заява интересная и правдивая. Полная мёртвая тишина. Ни одного звука не отражали сводчатые стены. Джонсон топнул ногой, и эхо нарушило абсолютное спокойствие. Стив закашлял, и стены завибрировали, вернув в ответ хриплое стаккато.
Только бы не болтать с самим собой, — пообещал себе Стив.
Иначе потеряет полное самообладание. Время шло ужасно медленно. Стиву казалось, что с момента, когда он зажигалкой подсвечивал циферблат своих часов, минули сутки, но пока что была полночь. Нечто во тьме и молчании зала обостряло эмоции, вынуждая воспринимать чуть уловимые дуновения, слабоватые, что трудно это отнести к движению воздуха. Стив искренне жалел о своей лишней чувствительности. Время от времени его ухо различало смутный шум, не полностью соединившийся с ночными звуками на улице, и в голову заползали мысли, чудовищные образы жизненных форм в иных измерениях, висящих над нашим миром. Линкольн часто раздумывал о подобном. В глазах Джонсона заскользили странные искры света, окутанные тьмой.
Джонсон призадумался над этим тайным светом из скрытых глубин, мерцающих для людей в отсутствии земного освещения; но подобно сегодняшним, мужчине видеть не приходилось. Точки двигались, сменяясь пламенным вихрем с тайным смыслом исполнения. Потом стали надвигаться. Двери были закрыты, но, несмотря на полное отсутствие сквозняка, Стив ощутил, что воздух утратил прежнюю подвижность. Давление в зале неосязаемо поменялось, но не настолько, чтобы предположить приближение чего-то страшного и призрачного, сопровождаясь похолоданием атмосферы в зале. В воздухе пахло не только солью, будто смешались бризы тёмной подземной воды; затхлость дошла до скамейки, на которой сидел Джонсон. Днём мужчина не обращал внимания, чтобы восковые экспонаты так пахли; такой запах мог быть только у чучел животных в зоологическом музее. Интересная иллюзия, если вспомнить заверения Линкольна, что не каждая его фигура искусственного вида. Не надо верить фантазии, иначе до сумасшествия недалеко с бедолагой Линкольном. Заброшенность зала угнетала.