Ночь в Будапеште (бонус к Осколкам)
Я так и заснула, держа Михаила за руку. А когда проснулась посреди ночи, его уже не было рядом. Горло больше не царапало, и чувствовала себя отлично. Михаил умудрился переодеть меня в огромную фланелевую пижаму, так и не разбудив. И где его искать? Он спит в подвале гробу, или у него где-то здесь есть нормальная спальня?
Надев аккуратно оставленные на стуле носки, я вышла из комнаты. Ноги сами привели меня в просторную, хоть и не слишком уютную гостиную. Лампы не горели, но в камине трещали дрова. Михаил сидел напротив камина - прямо на потертом выцветшем ковре. Отсветы от оранжевых язычков пламени падали на бледное лицо высшего, придавая ему немного демонический вид. Он точно услышал меня, но так и не повернулся. Я подошла сама, и не удержавшись, коснулась кудрявой шевелюры. Михаил судорожно вздохнул. Он перехватил мою руку и потянул меня вниз, к себе. Затем уткнулся носом в шею и как-то отрывисто вздохнул.
- Ты голоден? - хрипловато спросила, почти дрожа от ощущения сильного и напряженного мужского тела рядом.
- Совру, сказав, что запах твоей крови перестал меня привлекать, - глухо ответил Михаил. - Но мне гораздо больше нравится, когда ты так сладко пахнешь желанием, а не страхом. Мне страшно подумать, что я причиню тебе боль. Снова.
- Поэтому ты и держишься со мной так холодно? - жарко шепнула я, сама поражаясь своей смелости. - Сердитый и злой вампир, который боится своей жертвы. Это ли не смешно?
- Сейчас мне совсем не смешно! - Рывок - и я уже лежу под Михаилом, чувствуя голыми ногами щекочущий мягкий ворс ковра. - Зачем ты меня провоцируешь, Клэр, если потом опять сбежишь?
Наши бёдра соприкасались, и я могла почувствовать силу его желания. Но гораздо более важным - и таким обезоруживающим! - мне показалось выражение его потемневших глаз. Растерянное, недоверчивое. И столь беззащитно-открытое.
- Может, я больше не хочу сбегать?
- Тогда... - в голосе его звучало нетерпение.
- Да.
Вместо обжигающего холода его клыков на своей шее я получил поцелуй - ласкающий, дразнящий. Лишь как обещание чего-то большего. Прохладная ладонь Михаила скользнула под рубашку, лаская живот, грудь...
И я окончательно поняла, что пропала. Можно было играть в прощение. Или даже благодарность. Но что делать с собственной безумной тягой к этому высшему? Только сдаться на милость - его рукам и губам. Довериться, вручив пока только своё тело и свою жизнь. Уже зная - что и душу я не сберегу...