— Лоуренс! — воскликнул Тедди. — Рад снова видеть вас, дружище.
— И я вас тоже, Тедди, — ответил Лэрри. — Мистер Мак-Фи только что рассказал мне о том, что тут замышляется. Честное слово, я ничего не знал.
Тедди мрачно кивнул:
— Не сомневаюсь. Со времени вашего прошлого визита, Лоуренс, здесь многое изменилось.
Из ящиков послышался глухой стук — это постепенно оживали другие экспонаты, например гунн Аттила — грозный правитель и военачальник. Когда-то он создал могущественную империю и собрал войско, перед которым трепетали все народы Европы и Азии. Восковая фигура безжалостного завоевателя выбралась из контейнера в сопровождении троих воинов. Они брезгливо стряхнули со своих кожаных доспехов приставшие пенопластовые горошины.
Из соседнего ящика выглянул любопытный неандерталец. Убедившись, что путь свободен, волосатый пещерный человек осторожно выбрался наружу. За ним вылезли еще двое. Последний, оглядевшись, украдкой сунул в рот горсть пенопластовых горошин.
Со скрипом отворилась крышка длинного ящика. Внутри лежала прелестная девушка-индианка. Ее длинные черные волосы были заплетены в две косы, платье из оленьей кожи расшито разноцветными бусинами. Это была Сэкаджавиа, следопыт из племени шошонов. Она помогала первопроходцам Льюису и Кларку, совершившим экспедицию через всю Америку на заре освоения континента. Она откинула крышку и села.
У Лэрри зазвонил электронный секретарь.
— Простите, секундочку, — сказал он Рузвельту и прочитал пришедшее сообщение.
Тут до Лэрри донесся тихий стук. Крышка небольшого ящика приоткрылась всего на полдюйма.
— Эй, кто-нибудь! — закричал тоненький голосок. Из щели показалась крошечная рука в перчатке. — Да протяните же мне руку помощи!
Лэрри склонился над ящиком.
— Привет, Джед. Как поживаешь? — Он приподнял крышку, и маленький ковбой выбрался наружу. За ним появился Октавиус, миниатюрный римский полководец.
В музее имелся специальный зал, где были выставлены диорамы, отображающие какое-либо событие в тот или иной исторический период. На диораме, посвященной Древнему Риму, колонны маленьких солдат маршировали перед миниатюрным Колизеем. Другая экспозиция изображала жизнь индейцев майя у подножия величественной пирамиды. Крошечный ковбой Джедедайя вышел из витрины Дикого Запада, а Октавиус обитал в древнеримской диораме.
Маленький ковбой уселся на край ящика, свесив ноги, и снизу вверх посмотрел на Лэрри.
— Эй, вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! Сам мистер Важная Шишка собственной персоной! И как раз в тот самый день, когда нас вот-вот увезут!
— Да, Джедедайя, я только что об этом узнал, — сказал Лэрри. — Не понимаю, как это могло получиться. — Тут у Лэрри опять зазвонил электронный секретарь.
— «Как, как», — передразнил его Джедедайя. — По-моему, всё дело в этой жужжащей коробочке. Ты, Гигантор, слишком давно тут не появлялся. Вот так оно и получилось.
Лэрри отложил электронный секретарь. Еще в былые времена маленький ковбой прозвал его Гигантором.
Поначалу это прозвище Лэрри не нравилось, но он быстро к нему привык.
Октавиус прошелся по краю ящика, держа под мышкой шлем, украшенный пышным плюмажем.
— Дело в том, Лэрри, что в рабочее время нам больше не с кем поговорить.
— Совсем не с кем, бум-бум, — прогудел глубокий бас. Он принадлежал огромной каменной голове с острова Пасхи, стоявшей в углу.
Тут Лэрри заметил, что экспонаты, все до одного, устремили взгляды на него.
— Послушайте, ребята, я завтра же с самого утра пойду на совет директоров. У меня есть что им сказать. Я для нас всё улажу.
— Для нас? — спросил Джедедайя. — Очнись, Гигантор! Никаких «мы» не существует уже два года!
— Что сделано, то сделано, Лэрри, — добавил Октавиус и обвел взглядом остальные экспонаты. — Даже слава Рима однажды подошла к концу.
— Ребята, погодите, может быть, не всё так плохо, — взмолился Лэрри.
Вперед вышел гунн Аттила.
— Муста лавути! Коска миту! — пролаял он.
— Выслушай меня, шеф, — сказал Лэрри и обратился ко всем присутствующим: — Хотите, я расскажу вам о Смитсоновском институте? Это вроде как… высшая лига. Зал славы всех музеев.
— Гигантор, дело не в этом, — сказал Джедедайя. — Дело в том, что нас увозят. Пусть этот Смитсоновский институт будет хоть Шангри-тра-ла-ла, он никогда не станет для нас домом.
— Прости их, Лоуренс. — Тедди похлопал его по спине. — Для нас всех настало время сильных переживаний. — Он обернулся к остальным. — Сегодня последняя ночь, которую мы проводим одной семьей. И я не хочу потратить ее впустую. Кто желает совершить со мной последнюю прогулку в этих священных стенах?
Все остальные кивнули и медленно разбрелись. Одни пошли гулять по нижним коридорам, другие медленно поднялись по мраморной лестнице на второй этаж.
Тедди протянул руку Сэкаджавиа.
— Дорогая! Разрешите?
Он помог ей сесть на своего коня. Она обняла его за пояс и положила голову ему на плечо. Они медленно поехали по музейным залам.
Этот вечер прошел для Лэрри далеко не так хорошо, как он ожидал. Обычно подобные ежемесячные визиты доставляли ему массу удовольствия. Он часто приводил с собой Ника, своего сына. Но сегодня он был рад, что сын остался дома. И он, и его друзья грустно коротали время за пустыми разговорами.
Близился рассвет, за окнами посветлело. Экспонаты медленно побрели к своим ящикам. Лэрри попрощался с гуннами и неандертальцами, и те покорно улеглись в контейнеры. Ковбои и римляне с диорам вереницами поползли к своим ящикам, точно муравьи.
Тедди и Сэкаджавиа вернулись в вестибюль и спустились с лошади. Бывший президент подал девушке руку, и она осторожно шагнула в свой ящик и легла. Он склонился и нежно поцеловал ее в щеку.
— Счастливого пути, дорогая моя. — Она ласково утерла слезу с его щеки.
Лэрри оставил влюбленных наедине и пошел к остальным экспонатам. Они готовились к дальней поездке. Декстер деловито взбивал солому у себя в ящике.
— Помочь? — предложил ему Лэрри.
Обезьяна сердито сверкнула глазами на Лэрри и покачала головой.
— Не надо? — спросил Лэрри. — Ты уверен? Декстер сердито заверещал и захлопнул крышку ящика, отгородившись от внешнего мира.
Простившись с Сэкаджавиа, Тедди снова сел на коня, протер очки и въехал на пьедестал. Лэрри подошел к нему.
— Тедди, где же ваш ящик?
— Я никуда не еду, Лоуренс, — печально улыбнулся президент. — Я, Рекси и еще несколько знаковых экспонатов остаются здесь. До поры до времени.
— Без таблички? — спросил Лэрри.
Тедди украдкой оглянулся, склонился к нему и прошептал:
— Правду сказать, табличка Акменра останется у него, наверху.
— Что? — изумился Лэрри. Тедди кивнул:
— Они уезжают без таблички, друг мой. К сожалению, эта ночь для них — последняя.
Лэрри потрясенно смотрел, как его друзья заканчивают сборы. Оказавшись вдалеке от таблички, они никогда больше не смогут вернуться к жизни.
— Они ничего не знают? — спросил Лэрри. — Вы им не сказали?
— Бывают времена, Лоуренс, когда маленькая ложь окажется благороднее горькой правды, — прошептал Тедди и улыбнулся Сэкаджавиа. Она закрыла за собой крышку, и его глаза наполнились слезами.
— Как вы переживете это горе? — спросил Лэрри. Тедди выпрямился в седле.
— Постараюсь. И кто знает? Иногда большие перемены открывают перед нами большие возможности. — Он подбоченился. — Посмотрите, например, на себя, Лоуренс. Вы ушли из музея и своими руками построили себе весьма завидную жизнь.
Лэрри не мог отвести глаз от ящиков.
— Да. Пожалуй, да.
— Никаких «пожалуй», — подбодрил его Тедди. — Вы капитан индустрии. Весь мир лежит у ваших ног. Сдается мне, вы уже добились всего, чего хотели.