– Благодарю вас. Это фараон Акменра. У него есть табличка, которая помогала вам каждую ночь оживать. Ее похитили ночные сторожа, те самые, кто заправлял здесь до моего появления. Мы должны ее вернуть, потому что без таблички всему этому... придет конец.
Музейные обитатели поняли, чем им грозит пропажа таблички, и забеспокоились.
Лэрри продолжал:
– Мы должны найти этих сторожей и вернуть табличку. Джедедайя, Октавиус, займитесь погрузочной платформой. Солдаты Гражданской войны, проверьте, нет ли их на втором этаже. Наполеон, возьми неандертальцев и иди...
Тут Христофор Колумб принялся кричать на Лэрри по-итальянски. К нему присоединились Джед и Октавиус.
– Я не стану сотрудничать с этими придурками в тогах! – кричал Джедедайя.
– Римляне добьются победы в одиночку! – заявил Октавиус.
Неандертальцы принялись бросать пену в воздух. Джедедайя и Октавиус опять сцепились. Солдат-южанин толкнул северянина.
Лэрри безнадежно терял их.
– Хватит! – завопил он. – Джед, Октавиус, забудьте о том, что вас разделяет две тысячи лет и что он ест, пока его не вырвет, во всем остальном вы мало чем различаетесь. Вы оба – великие вожди. Вам надо защитить свой народ. Ребята с Гражданской войны, перед Богом вы все братья. Хватит сражаться друг с другом!
В словах Лэрри был толк. Обитатели музея навострили уши.
– У вас тут, ребята, не жизнь, а малина, – продолжал Лэрри. – Вы одна семья. А мое дело – защитить вашу семью. Но мне нужна ваша помощь. Кто пойдет со мной?
Все подняли руки. В тенистом углу Тедди Рузвельт одобрительно кивнул.
Ник во все глаза смотрел на отца, не скрывая восторга.
– Что? – спросил его Лэрри.
– Ничего, – отозвался Ник. Он был очень горд за отца.
– Ну, за дело, ребята! И звери! И неандертальцы! – призвал Лэрри. Но солдаты Гражданской войны не шевельнулись, и он добавил: – И чудные куклы без лиц тоже.
И каждый пошел своей дорогой, радуясь новому, доселе не испытанному чувству – действовать сообща.
Через несколько минут из-за угла появился Гас с пригоршнями драгоценных камней. Вдруг он увидел, что ему прямо в лицо нацелены пять мушкетов. Их держали пятеро солдат-северян.
– Что вы хотите мне сказать? – поинтересовался Гас. Спросил он только потому, что у солдат не было лиц. Нет лиц – значит, нет и ртов. Нет ртов – они не могут ответить. Гас расхохотался и сказал: – Так я и думал. А теперь, будьте добры, подушки диванные, пропустите меня, а то я на фургон опаздываю.
Гас повернул в другую сторону. Но там ему преградили путь пятеро солдат армии Юга.
– Вы чего? – вскричал Гас.
А в другом конце музея крался с полным мешком добычи Реджинальд. Только он собрался закинуть награбленное на погрузочную платформу, как перед ним выросли Колумб с неандертальцами.
Реджинальд взмахнул тросточкой и сказал:
– Ну что, ребята, как поладим – по-хорошему или по-плохому?
Один из неандертальцев поднял дубинку – она была гораздо тяжелее тросточки Реджинальда.
– Вижу, вы хотите по-плохому, – пробормотал Реджинальд и попятился. Но было поздно. Он попал в засаду.
Октавиус подошел к погрузочной платформе и осторожно выглянул из-за угла. Убедившись, что путь свободен, он махнул Джедедайе, чтобы тот следовал за ним. За Джедедайей хлынул целый поток мелких обитателей диорамы – и римлян, и железнодорожных рабочих вперемешку. Они прыгали с погрузочной платформы в снег, как отряд десантников ростом по щиколотку. Общими усилиями они прокололи все шины у фургона.
После многих десятилетий, проведенных в войне, жители диорамы наконец-то поняли, что такое мир, познали радость совместного труда на общее благо.
Но это длилось недолго.
Через несколько секунд римляне и железнодорожные рабочие опять затеяли драку.
Их вожди не радовались этому, но ничего не могли поделать. И Октавиус, и Джедедайя очутились в самом разгаре очередной битвы.
– Спасайся! – крикнул новому другу Октавиус.
– Я тебя не брошу! – ответил ему Джедедайя.
Тем временем в глубине музея Сисл со всех ног бежал по коридору. Под мышкой, как футбольный мяч, он держал драгоценную табличку. В другой руке сжимал мешок с добычей.
Он был готов к бегству. Оставалось только одно: найти пропавших друзей.
– Гас! Реджинальд! – кричал он.
Сисл свернул за угол и очутился нос к носу с громадным синим китом. Кит не обрадовался встрече. Он выпустил мощный фонтан. Поток воды ударил Сисла в лицо и отбросил к двери.
Мокрый до нитки, измученный, Сисл поплелся к погрузочной платформе. Он вскарабкался в фургон и посмотрел на часы.