– Не торопимся, – приказал Рюу. – Важно не нарушить гармонию стихий. Пусть гость, поселившийся здесь, если постоянные жалобы ему позволят, отрешится от суеты. Давайте купальню.
Рюу говорил с рёканом – и тот отвечал ему. В тихом скрипе пола, в треске новых квадратов бумаги в деревянном каркасе сёдзи, в шепоте песка, расступавшегося перед небольшой площадкой, на которой разместится купель, Рюу слышал биение старого сердца отеля, его ворчливое одобрение перемен. Перекроить комнату было почти так же легко, как внести изменения в систему бронирования и открыть для рёкана новые возможности. Рюу улыбался, руки его управляли полетом подушек и татами, указывали им, куда уместиться в новом пространстве.
– Надо бы крышу на случай дождя, – распорядился Рюу. – Две опоры, пожалуйста.
Площадка превратилась в полноценную террасу под покатой крышей, закряхтела от тяжести купальни. Доски прилетали со всех сторон, словно рёкан доставал запасы из невидимого постороннему глазу хранилища. Круглая купель вышла неглубокой, в такой удобно сидеть или полулежать.
– Неплохо! – одобрил Рюу. – Дело за водой. Поддерживаем сорок два градуса; гость нервный, но нельзя переусердствовать. Позже понадобятся полотенца и свечи!
Зеленую тень номера осветили воды, пар мягко коснулся лица Рюу в надежде добавить красок щекам. Но Рюу отступил, несколько раз сжал и разжал пальцы, оглядел сад камней, убеждаясь, что рисунок на песке не нарушен. Задерживаться в номере не позволял ежедневный обход гостиницы. Рёкан закончит все сам. Поправит стены, разгладит коврики, сдует поднявшуюся пыль порывом ветра. Здание торопилось угодить не только гостям, но и хозяевам, и больше всего – Рюу, никогда не забывавшему коснуться кончиками пальцев перегородок, ставен, перил и стен. Погладить, поощрить отель, показать, что они живут одним делом.
– Светильник. – Рюу обнаружил на втором этаже в левом ответвлении коридора перегоревшую лампочку.
– Здесь пыль, – произнес он, проверив верхнюю полку в раздевалке у купальни, где гости оставляли одежду, прежде чем пройти в душевые перед посещением бань.
– Гости могут поскользнуться. – Указал на мокрые камни дорожек, ведущих к общей купели.
– Очистить пепельницы, – бросил он, обходя зону для курения.
Пыль исчезала, пепельницы опустошались, камни высыхали, перегоревшая лампочка заменялась на исправную, стоило Рюу распорядиться. Если бы гости решили проследить за ним, подумали бы, что он колдун. Но Рюу лишь подмечал недочеты и отдавал приказы.
Отец Рюу и Нобуо, единственный сын Хакусаны, Сэдэо, проверял купели из кипариса. Гости часто выбирали именно их за приятный бонус: пар перенимал смолистый, хвойный аромат, успокаивал и оказывал антибактериальное воздействие.
Рюу поклонился отцу.
– Ты выглядишь довольным, сын, – отметил Сэдэо. Он расставлял вокруг корзины с ароматическими свечами и комплектами чистых юкат. Чуть поодаль лежала щетка с длинной ручкой. Сэдэо закончил мыть ванны.
– Отель заполнен, гости вполне рады. – Рюу поднял две корзины. – Есть повод.
– Ты выглядишь слишком довольным, я имел в виду, – уточнил Сэдэо. – Тоже есть повод?
– А ты выглядишь усталым, – сказал Рюу. – Вам с мамой надо взять отпуск.
– И провести его в каком-нибудь отеле? – усмехнулся Сэдэо. – Ты так себе это представляешь?
– Где вам не придется работать. У вас же есть такая возможность. – Рюу изогнул губы в легкой усмешке, точь-в-точь как отец. – Хотя по привычке вы начнете трудиться и там. Вдруг у них – ужас какой – не так сервируют столы на завтрак!
– Не шути, сын. – оборвал его Сэдэо. – Бабушка нас не отпустит. Она сегодня еще не выходила?
– Еще не вечер, – пожал плечам Рюу. – Здесь не домыли, – повысил он голос, обращаясь не к отцу, но к воде в купальне, и пошел дальше.
– Что ты натворил с четвертым номером? – крикнул Сэдэо.
– Ничего такого, что может вызвать гнев оками-сан.
Рюу обогнул два больших бассейна, подошел к крайнему, поставил обе корзины у пирамиды из камней, выпрямился, вдохнул пар. Представил себя драконом, как когда-то в детстве. Тогда он думал, что все горячие источники – ноздри драконов. И желал обернуться могучим существом, не подчиняющимся никому.
В их семье всем правил могучий, хитрый тигр – бабушка Хакусана.
«Когда-то ты грезила, что я стану твоим наследником, бабушка, – подумал Рюу. – Но, как ты сама не раз говорила, тигру с драконом не ужиться».
У последней открытой купальни, сразу за бамбуковой преградой, начинался лес. В августе гости редко выбирали эту купель. Боялись, наверное, близости к природе и собственной уязвимости перед ней. Рюу усмехнулся. Все дело в тумане, что подбирался к рёкану в это время года. Утром лес окутывала легкая дымка, гости выбирались из номеров – кто на гимнастику, кто на ранние купания. Днем они отправлялись на экскурсии, и их пугал уже не туман – золотистый от пробивающихся сквозь ветви солнечных лучей, – а Нобуо с его россказнями о духах, обитающих в стволах деревьях, ручьях, камнях, жуках, шуршащих в опавшей хвое, и воронах, гнездящихся на соснах. К вечеру мглистое покрывало тумана оборачивало гостиницу сумерками, вершины деревьев выглядывали из пелены, похожие на спинные пластины дракона. Постояльцы наводняли бани тихими разговорами и байками. Распаренные, разнеженные тела – легкая добыча для реальных и вымышленных тварей из леса, потому крайний онсэн пустовал.