– А Чарли… она напоминает мне убитую сестру.
– Поподробней.
– Война. Она погибла, но обещала вернуться. Её рыжие волосы невозможно спутать ни с чем остальным.
– Что за ересь?!
– Наши враги знают об этом. Твои девушки чуть было не погибли, но им повезло, что я проходил рядом. Они в опасности, мой старый друг, а времени все меньше.
– Это-то да, но вот какого времени?
– До битвы.
– Какой еще битвы?! Во что ты меня втягиваешь?!
– Что они сделали с тобой? Я смотрю и не узнаю тебя. Посмотри, во что ты превратился. Я даже немного побаиваюсь, смогу ли я вернуть тебя обратно.
– Не нужно меня никуда возвращать! Вообще, кто я, по твоим меркам?
– Ты некромант. Первый и последний. Ты должен возглавить нашу армию. Ты поведешь её в бой и победишь. Как и всегда.
– То есть, я порождение зла и должен помочь уничтожить добро, которое и так давно погасло?
– Примитив, но если хочешь, так это и называй.
– Но ведь добро всегда побеждает зло
– Ты на самом деле в это веришь? Да уж, будет сложно снова превратить тебя в дикую, безумную тварь, которая только-то и делает, что убивает людей.
– Да не нужно меня превращать. Я и так эта тварь.
– Так что же тебе мешает заниматься любимым делом?
– Криминальный кодекс Соединенных Штатов Америки и лень.
– Насчет второго, то лень пройдет со временем. К тому же, как человек, проживший столько лет в твоей родной стране, может думать о криминальном кодексе.
– Какой стране? Что это за дичь и с чем это едят?
– Все говоришь глупости. Можешь и не пытаться. Ты не убежишь от своего прошлого.
– Я и не пытаюсь. И я никогда не жил там, тем более, не рождался.
– Да? Кого ты обманываешь…
– Вообще я не признаю ни Польшу, ни Россию, ни Германию, ни Сомали, ни США за настоящие державы. Я родился на планете Земля и признаю себя землянином.
– Свою политику оставь до лучших времен. Скорее всего, они настанут очень скоро. Наступит и новый год. Пошли. И у тебя, и у меня ещё много дел.
– Подожди, я ещё не дал своего согласия.
Смерть, собравшись уходить, снова сел и, смеясь, посмотрел на меня.
– А ты разве сам не хочешь приключений, которые тебе не снились даже в самых безумных снах, достойных самого Кафки?
– Даже не знаю. Мне вообще сны не снятся.
– Ты не хочешь?
– Если честно, то хочу. Но ты даже не спросил меня об этом.
– Прекрати. Взрослый мужик, проживший пол земной жизни, а ведешь себя как баба.
– А ты как Чарли.
– Ты не смешно шутишь.
– Я знаю, и меня это не пугает, как и Ларина.
– Кого?
– Ну, Ларина! А вообще, всего хорошего!
Я встал и собирался идти, чтобы никогда больше не видеть этого сумасшедшего. Но тот сделал жест, приказывая мне сесть. И я, повинуясь странному влечению, занял своё место.
– Парадокс в том, дорогуша, что ты как бы имеешь право выбора, и как бы нет.
– Что?
– Попытаюсь объяснить: ты можешь прямо сейчас развернуться и уйти. Ты даже сможешь дойти до входной двери, но, к сожалению, не дальше.
– Это еще почему?!
– Стоит тебе прикоснуться к дверной ручке, как день начнется заново.
– Пойдет заново.
– Да. Я говорю это тебе в который раз и уже устал. Ничего, следующего тебя я ударю. Может тогда возьмется за ум.
– И как же долго длится этот разговор.
– Не знаю, но кажется, целую вечность. Дней, собственно и не существует. Время лишь иллюзия, которую вполне можно видоизменить и даже программировать. Дни – это лишь твоё мышление. Они существуют только тогда, когда ты позволяешь им существовать. Но преодолев мыслительную концепцию, можно получить полный контроль над пространством. Иными словами, ты создаешь новую концепцию, а значит и новую логику, новую реальность.
– Раз так… – я вздохнул.
– Ты меня убиваешь! – простонал он.
– А такое возможно.
– Нет, конечно же, но имея дело с тобой, можно забыть о законах физики.
– Да, скорее всего, я просто не имею другого выхода, как принять предложение. Так давай же закончим, ой, то есть, скрепим наш договор…
Стоило мне произнести эти фатальные для моей жизни слова, как все исчезло. Я оказался один на улице. Шел дождь, и капли жестоко шлепались об мое голову, вызывая чувство уединения с небом и желание кричать нецензурные слова, избивая прохожих, проклиная дождь. И тут я обнаружил у себя в кармане пару долларов, которых не было там до того. Дошел до ближайшего кафе, где купил кофе. Я разглядывал бумажный стаканчик, как разглядывают верующие мощи святых. Никогда в жизни я не придавал настолько большое значение этому напитку. Сделав глоток, я обнаружил, что дождь перестал лить. Я улыбнулся и пошел домой, попивая кофе и прыгая по лужам, окончательно запачкав свои штаны.