Ангус нахмурился. Прежде до него никогда не доходило, насколько замок Нью-Слэйнс превратился в памятник Кире. Ей бы это точно не понравилось. Он хорошо помнил, что Кира питала глубокую любовь к Нью-Слэйнс.
— Нисон, думаю, настало время убрать портреты Киры в семейную галерею. Этот портрет будет хорошо там смотреться: она заслуживает почетного места.
— Ангус! — с изумлением на лице воскликнул Нисон. — Как ты можешь такое предлагать!
— Легко, — нахмурился граф. — Прошло семь лет.
— Семь лет — это ничто.
Напряженный голос Нисона заставил Ангуса замолчать. Он посмотрел на кузена, младше его по возрасту, который с негодованием смотрел на него и начал с усилием резать ветчину на тарелке, как будто хотел убить ее.
— Нисон, Кира бы расстроилась, увидев, как Нью-Слэйнс превращается в памятник. Она так любила этот замок.
— Нет! — со стуком бросил в тарелку нож и вилку Нисон, отодвинул стул и встал. — Не говори мне, о чем думала Кира, а о чем — нет. Ты забываешь, что я узнал ее первым, намного раньше тебя.
Ангус прищурил глаза, свернул газету и положил ее на стол.
— Я знаю, ты обожал Киру, но она стала моей женой, и я знаю ее с той стороны, с какой ты не знаешь.
— По крайней мере я никогда не флиртовал с женщиной, которая похожа на нее как сестра! Эта женщина — лгунья, самозванка и…
— Довольно! — Слово эхом разнеслось по комнате, и от подобной мощи Нисон сделал шаг назад. — Будь поосторожнее, когда говоришь о мисс Херст, выбирай слова, — бросил хмурый взгляд в его сторону Ангус.
— Значит, мисс Херст, да? — сжал кулаки Нисон.
— Да.
Ангус смотрел на молодого человека, провоцируя его продолжать.
После секундного напряжения Нисон, ссутулившись, словно лишился сил, опустился на стул.
— Ты изменил свое решение. Ты ей поверил.
— Я видел ее подпись, оставленную на рисунке, который она сделала с артефакта. Она совпадает с подписью в бумагах Майкла Херста.
— Она могла подделать ее.
— Мэри сделала эту подпись прямо передо мной, ни секунды не мешкая. Она — та, кем себя называет и…
— Ты не знаешь, Ангус…
— Я знаю достаточно, и это все, что я могу сказать по этому поводу.
— Ангус, — губы Нисона превратились в тонкую линию, — я хочу, чтобы ты прислушался к голосу разума. Существует только один способ убедиться, что она та, кем себя называет. Подождать, пока не приедет Янг, чтобы подтвердить ее рассказ.
Ангус подумал, что от нескольких дополнительных дней не будет никакого вреда. И возможно, это единственный способ задержать ее здесь.
— Отлично, — процедил он в ответ, — подождем Янга.
— Ладно. — Нисон откинулся на спинку стула и ослабил узел шейного платка. — Какой поворот.
— Вот именно. Теперь тебе известно, почему я не спал прошлой ночью. Я… — Ангус нахмурился, увидев, как что-то блеснуло на руке кузена. — У тебя новое кольцо?
Нисон опустил глаза вниз, туда, где на пальце мягко поблескивало золотое кольцо с сапфиром.
— Ты про это? — спросил он. — Так оно у меня уже давно. Я выиграл его в карты на постоялом дворе в деревне несколько месяцев назад.
— Должно быть, они стали обслуживать состоятельных клиентов, если теперь во время игры в карты делают такие ставки.
— Да, встречаются иногда. Кстати, сегодня утром прибыл новый ящик от лорда Макэндрюса, — добавил Нисон, назвав имя одного из их наиболее плодовитых исследователей.
— Последнее время он был очень занят.
— Он упомянул об этом в письме, которое пришло вместе с ящиком. Там собраны римские артефакты, среди них есть очень хорошо сохранившиеся экземпляры.
— Сколько там предметов?
— Шесть. — Нисон посолил яйцо. — Несколько интересных вещиц. Есть старинная масляная лампа, две довольно изящные вазы, небольшая мраморная статуэтка, большой горшок, декорированный в греко-римском стиле, и гравированная керамическая плитка. Именно она, как я подозреваю, очень тебе понравится.
— Судя по всему, груз очень интересный. Это все?
— Да, — после короткой паузы ответил кузен, накладывая себе ветчину в тарелку. — А что такое?
— Две недели назад Макэндрюс прислал записку, где писал, что в посылке вместе с другими предметами будет двенадцать старинных римских монет. Ты уверен, что их там нет?
— Я их не видел. — Нисон положил вилку в тарелку и нахмурился. — Может, они затерялись в упаковке?