- Прочь с дороги! - каркнула она.
Прочь с дороги?
Прочь с ДОРОГИ?!
Не кошмарное видение, а просто наглая старая тварь!
Она промчалась мимо меня, разминувшись на пару сантиметров, оставив за собой удушающий запах розовых духов.
- Смотри куда едешь! - крикнул я.
Ее правая рука поднялась в воздух, с воздетым средним пальцем.
Это была последняя капля.
Я заорал:
- Ну ладно!
Она оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как я закидываю длинный ремень сумки через плечо и начинаю бежать.
- Уиииии! - взвизгнула она. Повернувшись вперед, она приподняла свою костлявую задницу с сиденья и закрутила педали быстрее.
Я рванулся за ней, а тяжелая кожаная сумка колотила меня по боку. Поначалу, я ее догонял. Потом она прибавила скорости, оторвавшись.
"Ну все, - подумал я, - Сейчас уйдет. Я, наверное, сошел с ума, если решил, что смогу догнать велосипед... особенно с багажом на плече. Что бы там ни было у Лоис в сумке (оружие, фонарики, патроны?) - оно весило, наверное, почти десяток кило.
Да уж, сошел с ума. Гонюсь за бабкой! И если догоню, то что? Побью? Сдам в полицию за то, что она спровоцировала аварию?
"Какая разница, - подумал я, - Если все равно никогда не догоню..."
Дистанция между нами, похоже, сокращалась.
Она замедляется?
Ну конечно! Она старая. Начинает уставать. Уже вновь опустилась в седло, не может больше крутить педали стоя.
Я был все еще, наверное, метрах в пятнадцати позади, когда она свернула за угол. Срезав угол через лужайку, я сократил свое отставание вдвое. Рванулся вперед. Быстрее. Я отставал уже всего на пять метров. На три метра. Я прибавил ходу, все сильнее и сильнее, мои ноги высоко взлетали в воздух, кроссовки почти касались заднего колеса ее велика.
"Сейчас врежу ей пинка, - подумал я, - Хороший жесткий пинок в шину, и она повалится".
Не делай этого! Она старая бабка!
Она загнала нас в аварию! Не дала спасти Айлин! Это все она виновата, специально все сделала!
Как раз в момент, когда я прыгнул на ее заднюю шину, она прибавила скорости. Мой пинок не достиг цели. Нога вылетела слишком далеко, и опустилась криво, и я каким-то образом споткнулся, и полетел вниз.
Глава 64
Самым ужасным было не падение. Самым ужасным была не пронзающая боль от удара тела об асфальт и не жжение в ладонях, локтях и коленях, когда я пропахал на них полметра. Не было самым ужасным и яростное, раскалывающее череп гудение в голове.
Самое ужасное настало, когда я приподнялся на четвереньки, когда поднял голову и увидел, как старуха разворачивает свой велосипед коротким, неуклюжим виражом, и начинает ехать прямо на меня.
Задыхаясь после падения, я не мог ни кричать, ни ругаться. Я смог, однако, издать какой-то панический всхлипывающий звук, раздавшийся будто со стороны.
Она закрутила педали сильнее, набрала скоростью, завизжала "Уиииии!" и помчалась ко мне.
Я схватил сумку за кожаные лямки и поспешно вскочил на ноги.
В сумке оружие, если верить Лоис. Но она застегнута на десяток разных молний. Мне никогда не вытащить оттуда ничего вовремя.
Да и не выстрелил бы я в старую суку, даже если мог.
Скорее всего.
Согнувшись над рулем, ухмыляясь как полоумная, она выглядела так, словно вполне всерьез намеревалась задавить меня своим велосипедом.
Дзынь-дзыннннь! Дзынь-дзынь-дзыннннь!
Когда она вышла на прямой курс, я приготовился в последнюю секунду прыгнуть вправо или влево.
Ее шансы будут пятьдесят на пятьдесят...
Я метнул сумку ей прямо в лицо и прыгнул вправо. Велосипед все равно бы в меня врезался, но он в последний момент вильнул в сторону, и тяжелая сумка попала в старуху - только не в лицо, а прямо в руки.
Я пошатнулся, ухватился за корпус припаркованной машины, и развернулся.
Сидя ровно в своем седле, вело-карга удирала по середине проезжей части, вообще не держа руль - а держа над головой сумку Лоис, словно трофей.
У меня осталось достаточно воздуха в легких, чтобы вскрикнуть "НЕТ!"
Карга ответила удаляющимся "Хи-хиииии!", и опустила сумку перед собой.
Я был не в состоянии за ней гнаться. Падение на асфальт нанесло мне куда более серьезные травмы, чем автомобильная авария. Джинсы были порваны на коленях. Как и рубашка на локтях. Колени, локти и ладони горели так, словно их отколошматили дубинками и освежевали наждачкой. Голова пульсировала острыми приступами огненной боли. Но я должен был преследовать старуху. Я не мог позволить ей удрать с сумкой Лоис - и ее стволами.