Когда Арецу садилась в такси, ее не интересовала внешность водителя; сейчас он показался ей моложе, но и тщедушнее, чем она оценила по его имени, голосу и курчавым волосам на спине. Они вылезали на шее из-под застиранного воротника рубашки.
Арним срочно нуждался в парикмахере, который обрезал бы ему коричневые космы, и ему стоило бросить курить, если он не хотел, чтобы зубы стали еще желтее. Но пара советов по стилю и прическе и немного силовых тренировок — и из него мог выйти представительный паренек с нежным взглядом и губками бантиком.
— Арецу Херцшпрунг, верно? — спросил таксист, и впервые за этот душный день ее бросило в холод.
Она изучала его лицо и искала каких-нибудь признаков узнавания в этих темных глазах под густыми бровями. Но там ничего не было.
«О’кей, он еще не слышал моего имени. Или не запомнил».
Или просто не настолько сумасшедший, чтобы думать, будто немецкое правительство действительно запустило легальную лотерею с наградой за голову случайно выбранной жертвы.
«— …хотя десять миллионов, если они действительно будут выплачены, тоже могут стать стимулом для людей, которым безразлично, нарушат они закон или нет. Я имею в виду, в Берлине и пригородах живут более четырех миллионов. Даже если один процент из них безбашенные, а девяносто девять — здравомыслящие, то мы все равно имеем в городе сорок тысяч сумасшедших…»
— Не проблема. Вы просто должны кликнуть на «Подтвердить», как только я укажу цену. Видите? Сумма должна сейчас появиться на вашем экране.
Ей показалось, или радио вдруг заговорило громче?
«— …да, и где она сейчас! Прячется? Или забаррикадировалась дома?
— О, это плохая идея. Я как раз вижу, что кто-то запостил ее адрес на Snapchat.
— Кто мог это сделать?
— Ее бывший? Кто-то, чье место в вузе досталось ей? Тот, кто ее номинировал?»
— Фрау Херцшпрунг?
Арецу открыла приложение MyCab и попыталась игнорировать голоса по радио, но у нее не получалось. Ей казалось, что мужчины вдруг начали кричать.
«— …вопрос, что сейчас должна чувствовать Арецу Херцшпрунг».
Арецу судорожно сжала в руке телефон. Шрам над лучевой артерией снова зачесался. Она посмотрела вперед. И вот: только ее имя произнесли по радио, она это увидела — вспыхнувшие глаза, сомнение на лице водителя.
— Арецу Херцшпрунг? Вот это совпадение, — произнес Арним и увеличил громкость.
«— Возможно, во время шоу нам удастся установить с ней контакт.
— Или с номинантом-мужчиной. Со вторым объявленным вне закона, как его зовут?
— Беньямин Рюман».
— Да, совпадение, — прохрипела Арецу, нажала на «Подтвердить стоимость поездки» и хотела выйти из машины.
«Скорее выбраться отсюда. Немедленно!»
Но как бы сильно она ни дергала дверь, та не открывалась изнутри.
Глава 12
Один тип хотел задержать Бена уже в вагоне, но оказался недостаточно расторопным. Он по рации передал своему партнеру описание внешности мужчины, который как раз поднимался по лестнице к северному выходу. Здесь наверху, прямо на углу Мюллерштрассе, они его и встретили.
— Ваш билет, пожалуйста!
— Черт возьми, что это значит? — возмутилась пожилая дама позади Бена, которая вовсе не выглядела настроенной на скандал. — С каких пор вы преследуете нас и за пределами поезда?
— Проездной билет нужно сохранять вплоть до выхода со станции, — сказал контролер через голову Бена. Его темные волосы были такие же короткие, как и обкусанные ногти. К футболке с нашитым нагрудным карманом крепилось удостоверение: «Мартин Пробалла, служба безопасности». Его наняло какое-то частное охранное предприятие, где он, скорее всего, получал минимальную зарплату. Недостаточную, чтобы прокормить такого мускулистого великана под метр девяносто.
— Мы хотим домой, — продолжала ругаться бабушка.
— Тогда наш друг должен поторопиться. — Охранник протянул Бену руку, которой он, наверное, мог выжать шар для боулинга.
— Нет.
— Что «нет»?
— У меня нет билета.
От волнения Бен забыл прокомпостировать его.
На узких губах контролера появилось легкое подобие улыбки. Видимо, Бен помог ему сделать план поимки безбилетников на сегодня, и уже можно было завершать рабочий день.
— О’кей, тогда, пожалуйста, ваше имя.
— Еще и это, — снова начала жаловаться пожилая дама, но сейчас ее слова были направлены против Бена, мимо которого она протиснулась, сердито пыхтя.