Солдаты, стоявшие сверху трибун, секунду стояли в замешательстве, потом бросились исполнять приказ советника. Но прежде, чем им удалось сделать хоть шаг, Алеа вдруг вскинула руки в стороны, и солдат тут же прижало к стенам, так что они не могли шевельнуться. Их обездвижила сила саймана.
Девушка стояла раскинув руки, опустив голову и пристально смотрела на советника. Затем она медленно ослабила сайман и опустила руки. Стражники сползли по стенам, многие, потеряв равновесие, рухнули на пол, ошеломленные и напуганные. Бёли раскрыл рот и окаменел, не веря своим глазам.
— Мне не нужны лишние провожатые, — произнесла Алеа голосом, заполнившим всю залу.
Потом она подняла голову, улыбнулась и снова направилась в сторону судей и обвиняемых. Слева от нее шагали Эрван и Мьолльн, справа Фингин и Кейтлин, сзади пятеро Великих Друидов. Она была похожа на королеву со своей свитой, и, вероятно, за королеву ее и приняли потрясенные зрители.
Бледный, окаменевший Бёли еще какое-то время стоял молча, но когда девушка подошла к нему, заговорил вновь:
— Вам нечего здесь делать! Насколько мне известно, приказ насчет вас, подписанный Эоганом, все еще в силе, сударыня, и…
— Замолчите, Бёли, не выставляйте себя на посмешище, — перебила его Алеа, останавливаясь перед высоким помостом. — Эоган умер.
— Но королевская власть по-прежнему существует! — возразил Бёли.
— Неужели? — усмехнулась Алеа. — Какая власть? Я не вижу здесь никакой власти.
Она повернулась и обвела взглядом собрание. Никто не находил в себе сил и с места сдвинуться.
— Какая власть? — повторила она.
— Моя! — воскликнул Бёли. — Власть королевских советников и Совета друидов Провиденции…
— Друидов Провиденции? В Провиденции нет друидов! — улыбнулась Алеа.
— Ошибаетесь! Архидруид здесь! — выкрикнул Бёли, протянув руку в сторону сидевшего позади Хенона.
Алеа кивнула и поздоровалась с ним:
— Здравствуйте, Хенон. Рада снова вас видеть. Думаю, и мои друзья тоже… Вы сказали Бёли, дорогой Хенон, почему вчера вы не вмешались в битву?
Советник нахмурился и повернулся к друиду. Но тот промолчал.
— Что, Хенон, язык проглотили? — засмеялась Алеа.
И медленно повернулась к советнику:
— У вашего Архидруида, дорогой Бёли, больше нет никакой власти. Если вчера он не участвовал в битве, то потому, что сайман… покинул его.
— Замолчите! — воскликнул Хенон, поднимаясь.
— Я не боялась вас, когда вы обладали сайманом, Хенон, а сейчас и вовсе вас не боюсь. Сядьте на место, потому что теперь эта сила течет в моих жилах.
Друид готов был взорваться. Он стиснул зубы, сделал глубокий вдох, но все-таки отступил и сел на место. Он был глубоко унижен, но Алеа сказала правду.
Теперь большинство друидов не могли пользоваться сайманом. Огонь погас или еле теплился. За исключением некоторых, таких, как Фингин или Эрнан, у которых он всегда был сильнее, у остальных сайман просто исчезал. Теперь друиды стали простыми гаэлийцами.
— Итак, Бёли, — снова заговорила Алеа. — О какой власти вы говорили? Власти друидов? Они ее лишены. Королевской власти? Она вам не принадлежит.
— У меня есть войско! — заявил советник. — Моя армия не даст вам занять трон!
— Трон мне не нужен, Бёли. А вам могу сообщить, что, к сожалению, у вас нет больше и войска.
— У меня его было достаточно, чтобы победить в этой войне! Я одолел Харкур и Темную Землю и готов сражаться с вами, если понадобится!
— Как давно вы заперты в этом дворце, Бёли? Неужели вы не слышали, о чем говорят люди? Вы и правда думаете, что если вы прикажете своим солдатам сражаться со мной, они вас послушают? Жаль, вы не видели их только что, когда я вошла в Провиденцию… Как, по-вашему, мне удалось прийти сюда?
— Генералы…
— Генералы такие же, как и вы, — перебила Алеа. — Они не видят дальше своего носа. И не знают, чем живут люди на острове.
Девушка поднялась на помост и подошла к Бёли и остальным членам Судебного Совета.
— Вы подобны падалыцику, — прошипел ей в спину Ал'Роэг. — Являетесь полакомиться после битвы… Говорите, что защищаете остров, а что же вы сами не приняли участие в этой войне?
Алеа обернулась:
— Мне ничего не нужно, Ферен. Завтра угром меня здесь не будет. Я ведь уже сказала, мне не нужна власть. Вы забыли? Я совсем не такая, как вы. Но вы правы, я явилась после битвы. Вы и без меня растерзали друг друга.
Она повернулась к Карле:
— Даже старый Бизаньи был зарезан собственной дочерью. Посмотрите на себя! Вы — остатки старой власти на острове. Алчность заставляет вас убивать друг друга, вы деретесь во имя Мойры или Бога за земли, которые вам даже не принадлежат, от имени народа, который вас ненавидит. Вы — одно, а Гаэлия — совсем другое. И теперь ей самой пора решать свою судьбу. Всему народу Гаэлии.
Алеа отошла в сторону.
— Бёли, — сказала она, — там, на главной площади, ваша армия только что побраталась с Армией Земли. А что до ваших солдат, Карла, скажем так, у них теперь новый хозяин.
Восемнадцать членов Судебного Совета, Карла, Хенон и арестованные молчали, разинув рот. Они с трудом понимали, что происходит. Мир словно рушился у них на глазах, четырнадцатилетняя девчонка все поставила с ног на голову.
Теперь Алеа обратилась к толпе:
— Галатия умерла вместе с Эоганом. Нет больше Бизани, Темной Земли, Харкура и Сарра. Есть только Гаэлия. Земля. Остров, на котором мы все родились. Туатанны, саррцы, галатийцы, бродячие актеры, отверженные… Мы прежде всего гаэлийцы, и настало время прислушаться к нашей родине!
Голос Алеи заполнял собой все вокруг. Усиленный сайманом, он возвышался над толпой и был слышен даже снаружи. Зрители в большой зале и люди на ступенях дворца разразились радостными криками. Как тысячи людей, которые приветствовали Алею во время ее путешествия по стране, жители Провиденции не сомневались ни минуты — им нужна была именно та Гаэлия, о которой говорила Алеа. Королевство и его раздоры остались в прошлом. Настало время подумать о другом. И Бёли тут ничего не сможет сделать. Больше никто в Галатии не хотел совершать ошибки прошлого. Алеа принесла с собой перемены, которых люди ждали всей душой.
Ал'Роэг, Мерианд Мор, Карла Бизаньи, Эдитус, Бёли и Хенон все больше бледнели. Чем сильнее кричала толпа, тем больше белели их лица.
— Но кто будет править Гаэлией? — раздался вдруг возглас Бёли. Он встал, до сих пор не желая верить своим ушам.
Ему тяжело было перекричать толпу, аплодировавшую Алее. Но девушка, стоявшая рядом, услышала его. Она обернулась.
— Вы же знаете, что нужен правитель! — удрученно повторил Бёли. — Вы не можете ввергнуть Гаэлию во тьму и сумятицу! Кто будет править островом?
Алеа широко улыбнулась:
— Это решит народ.
С наступлением вечера последние жители Провиденции наконец разошлись из парадной залы, и Эрван вздохнул с облегчением. В городе уже начался праздник, и все поспешили на улицу, чтобы присоединиться к шествию. Все прошло замечательно. Будучи генералом армии Алеи, Эрван считал себя ответственным за сохранение спокойствия вокруг, а при таких бурных событиях это была сложная задача.
Весь день Эрвана снедала тревога. Каждое мгновение он ждал, что Провиденция окажется ввергнута в страшную смуту. Но все прошло так, как предсказывала Алеа. Армия Галатии с явным удовольствием примкнула к Армии Земли. Эоган и Амина были мертвы, у их солдат больше не было военачальника, и никто на острове не снискал такого преклонения, как эта странная девушка, о которой все только и говорили. Казалось, с ее приходом всем стало легче. Словно люди давно ждали ее появления, а будущее, которое она предсказала, уже принадлежало им.
Конечно, Эрвану и раньше приходилось видеть, какой славой пользуется Алеа в разных уголках острова, но он никогда не думал, что она может низвергнуть власть страны даже без помощи армии, без необходимости применять силу. А ведь именно об этом она всегда мечтала. Избавить остров от угнетателей, не затевая новую войну. Победить сильных, не причинив вреда слабым. Свалить эту пирамиду.