Ночь всех Ночей
*** Солнце плавно скатилось за горизонт. Небо постепенно растеряло богатые краски заката. Нечто в сумерках шепнуло: "Отныне я буду Тьмой". И улыбнулось, открывая сонные глаза. Взгляни в окно... Ну же, посмотри! Темно, правда? Всё потому, что мёртвый свет ламп мешает видеть правильно. Надо выйти наружу. Пойдём, ну же! Это не страшно, ты быстро привыкнешь. Дверь захлопнулась за твоей спиной и ночной уютный мрак мягко заключил тебя в свои объятия. Тебе холодно? Ничего, скоро согреешься. Ночью так тихо для непривычного и нечуткого человеческого слуха. Да и не расслышать ничего особенного вблизи человеческих жилищ. Нужно уйти подальше. Давай, не бойся! Будет весело, я обещаю! Чернильную тьму, затопившую лес, разрезали чёткие росчерки лунного света. Всё кажется нарисованным серебрянными и тёмными оттенками. Никаких лишних цветов. И никаких лишних звуков. Лишь мягкий смех рассыпается по бархату ночи хрустальными колокольчиками. Скользят меж деревьев призрачные тени. Они кажутся хрупкими фигурами из чёрного хрусталя, окутанными дымчатыми шелками. Они танцуют, едва касаясь земли. Танцуют, соединяясь друг с другом кончиками пальцев на краткий миг, чтобы разлететься, подобно осенним листьям. Безмолвно, неумолимо, вечно - танцуют тени во имя Ночи. Мы проходим сквозь тени. Ты дрожишь? Да, тени холодные. Они очень одинокие и не в силах согреться друг о друга. Как и люди, верно? Просто тени честнее. И не таятся за искусственными жестами. Взгляни - в их движениях нет ни грамма фальши. Ночь срывает все маски с души. Глубоко-глубоко в лесу скрыта от посторонних взглядов лужайка. На ней растут прекрасные цветы, что распускаются только по ночам. Они взращены заботливыми ночными феями на земле, обильно омытой кровью невинных и забытых, и души проклятых берегут эту красоту. Но не страшись их оскаленых клыков! Я с тобой, нас не тронут, нам можно любоваться этой ночной кровавой красотой... Белые лилии распустили свои остроконечные лепестки навстречу луне. Внутри каждого цветка сверкает капелька крови и на кончиках острий лепестков застыли слёзы. Чёрные розы с багровыми краями источают горько-сладкий аромат. Это аромат растоптанной любви и разбитых сердец. Парфюм неразделённой любви и изживших себя чувств. Кружится голова от запаха предательства, а края влажно блестят, сочится по каплям злая кровь отомстивших за себя. Скромно качают головками фиалки нежно-фиолетового цвета. Осторожнее, в них живут маленькие ночные феи. Одетые в чёрное, с бледными торжественными личиками, они воскрешают в цветах мрачную красоту жертвенных несчастных душ. Почему ты плачешь? Тебе жаль девушку, которая повесилась из-за неразделённой любви? Тебе поведали об этом феи или вот эта алая орхидея? Открою тебе секрет: стройный гладиолус рядом с ней - юноша, который не смог её полюбить, и за это поплатившийся жизнью. Он принял смерть от её рук смиренно, признавая своё поражение, и тем самым заработав благосклонность ночных фей. Здесь множество подобных историй цветёт. И каждая неповторима в своей чувственности, отчаянии, ненависти и любви. Зеркальная гладь лесного озера отражает луну и бархатные небеса. Над поверхностью разливается нежная песнь. Это русалки - брошенные девушки, опороченные, запятнанные любовью и предательством. Они омыли раненные свои сердца в глубинах озёрных и отныне он их дом. Ты, верно, слышал страшные истории о том, как русалки топят всех, кто, заслушавшись их пением, подойдёт к ним. Ты снова дрожишь - не надо бояться. Озёрные девы топят всего лишь потому, что желают тепла. Им при жизни его не досталось, вот они и ищут его после смерти. Только мёртвым больше уже никогда не узнать тепла человеческих объятий. Увы, они навеки одиноки и нелюбимы, оттого и печальна песня. А на берегу пляшут ведьмы и колдуны. Родились людьми, но продали свои души тьме, вот и гуляют с нечистью. Хотя... Разве справедливо называть ночных духов нечистью? Есть люди куда более нечистые, нежели эти создания. Но мы будем праздновать не с ними. Идём же! Опять ты трясешься от ужаса! Сколько можно, пора бы уже привыкнуть к ночным пейзажам. Да, это кладбище. Да, мертвецы всех степеней разложения встречают нас. Взгляни, как причудливо свисает плоть с их костей, как мутен взор, как они идут, протягивая руки. Им нет после смерти покоя. Бедняги. Идем, нас ждут. Под каменным ангелом, сложившем руки в молитве, распахнувшем черный крылья, стоят люди в черных одеждах. Девушки в роскошных платьях - корсеты, оборки и кружево. Юноши - кожаные колеты и шипы, кожаные штаны и сапоги. Черные губы, черные веки, черные ногти и волосы. Бледная кожа, тихий смех, неспешная беседа, звон бокалов с кроваво-алым вином. Дети Ночи празднуют Саммайн, день, когда их мятущиеся души, столь яро отторгаемые человеческим обществом, могут на миг - лишь на миг! - прикоснуться к тому миру, к которому они принадлежать должны были. Возлюбленные дети и последователи звездноглазой Богини Ночи, они пьют ночной мрак и наслаждаются лунным светом. И безлунными ночами вглядываются во тьму, верят и надеются, что сейчас придет тот, кто заберет их в Вечное Царство Ночи, полное мрачных чудес. И каждый раз их надежда, разочарованная, засыпает, оседает хлопьями пепла в глубинах души. Ты неуверенно улыбаешься: да это же обыкновенные готы! Не скажи, они другие, они особенные. Не называй их обыкновенными. Они - Дети Ночи. Те, кто услышал ее Зов. Те, у кого в душе - буря. Нежелание быть человеком, быть с людьми, ненависть к миру - нет, не к свету. К миру, что выстроили люди. К этому обществу. Они пока слабы, они не могут сбросить самостоятельно оковы этого мира и создать свой собственный. Но однажды они уйдут в Царствие Ночи и присоединятся к своим братьям и сестрам по духу. И после них такие будут, и еще больше детей облачится в черное и кровавое, еще больше с надеждой посмотрят в ночной мрак. И когда Детей Ночи будет много, когда они осмелеют и наберутся сил, они... Ты не дослушал меня - тебе слишком страшно слушать мой голос. Ты ведь меня даже не видишь. Я - тень, я - лишь призрак в твоей голове. Ты несмело идешь к смеющимся парням и девушкам. Я замолкаю. Мне любопытно, что же будет дальше? Тебя приняли, ты пьешь вино и смеешься со всеми вместе. Кажется, тебя приняли. Или же нет? Ведь Зова ты так и не услышал, ты все еще считаешь все игрой своего воображения или розыгрышем, несмотря на те чудеса, что тебе были показаны. Без пяти двенадцать; колокол звонит по вечности. Все бледноликие, одетые в темное замерли - и ты вместе с ними. Колокол отзвонил, все переглянулись, улыбнулись. Вытащили ножи из ножен, спрятанных под одеждой. Ты недоуменно озираешься. Взмах, удар решительной рукой. Ты кричишь, а кровь плещется вокруг... Тела лежат на земле вокруг тебя, словно сломанные куклы. На губах застыли улыбки, в глазах отражается вечность. Кровь так заманчиво блестит в лунном свете. Что же ты?.. Только что так кричал, а сейчас лишь можешь с ужасом наблюдать, как тени, что плясали в лесу - помнишь ведь, еще в самом начале нашего путешествия? - бродят меж них, набрасывая на них плащи из чистой Тьмы. Нет, они не присоединятся к теням. Им другой удел уготован. Встают. Не замечая тебя, идут спокойно и ровно в лес. О да, это не те гнилые зомби, что нам повстречались. Этим хватило смелости выйти за рамки, перешагнуть Грань между миром живых и мертвых. И вернуться обратно. И каждый несет в себе частицу того мира. Словно маленький черный огонек в груди у каждого. Ран больше нет, как и боли, и страха. Впрочем, последнего не было и прежде. Они идут в Ночь. Они возвращаются домой. Они улыбаются. А ты? Ты молча смотришь вслед. Ты правильно понял, тебе туда нельзя. Пока нельзя. Ступай домой. Ступай, говорю. Ночь проходит. Ты уже увидел все, что смог. Большего тебе не вынести. Ни плясок демонов в небесах, ни танцев кровавых вампиров, ни Дикой Охоты. Не вынесешь ты песен проклятых и ушедших. Просто не поймешь красоты падших. Так что иди домой. Если повезет, тебя не хватятся. Не волнуйся обо мне. Я покину тебя, как только ты вернешься домой. Мне среди людей нечего делать. Я только провожу тебя, чтобы ты не угодил в чьи-нибудь сети. Ты медленно и неуверенно шагаешь по кладбищу. Вдруг останавливаешься. Смотришь на часовенку на отшибе. Нет, стой, не иди туда! Не входи, прошу! На алтаре лежит гроб. Открытый. Не подходи к нему. В нем лежит девушка в черном платье, накрытая черной полупрозрачной вуалью. В руках сжимает нож. Она усыпана алыми розами, на лице застыло отстраненное и светлое выражение. Не тревожь ее покоя. Ты не знаешь, кто она. И ты не поймешь, почему она едва заметно усмехается тонкими губами. Зачем ты снял вуаль? Зачем разглядываешь хрупкие черты? Зачем идешь дальше, к книге, раскрытой у ее изголовья? Не читай. Заклинаю, не читай! Но ты меня не слушаешь. Древние слова слетают с губ, падают вниз тяжелыми рубинами, оставляя горькое послевкусие. Словно дыхание забытых богов проносится по храму. Ты смолкаешь, растерянно смотря, как встает та, что спит в гробу. Нечто в сумерках шепнуло: "Отныне я буду Тьмой". И улыбнулось, открывая сонные глаза. Она улыбается. И моего голоса больше нет. Она улыбается, открывая сонные глаза, до краев наполненные Тьмой. Она хорошо отдохнула в тишине заброшенного кладбища. Она смотрит на того, кто по недомыслию разбудил саму Ночь, и смеется. Храбрецу положена награда. Легко соскальзывае