ов с кроваво-алым вином. Дети Ночи празднуют Саммайн, день, когда их мятущиеся души, столь яро отторгаемые человеческим обществом, могут на миг - лишь на миг! - прикоснуться к тому миру, к которому они принадлежать должны были. Возлюбленные дети и последователи звездноглазой Богини Ночи, они пьют ночной мрак и наслаждаются лунным светом. И безлунными ночами вглядываются во тьму, верят и надеются, что сейчас придет тот, кто заберет их в Вечное Царство Ночи, полное мрачных чудес. И каждый раз их надежда, разочарованная, засыпает, оседает хлопьями пепла в глубинах души. Ты неуверенно улыбаешься: да это же обыкновенные готы! Не скажи, они другие, они особенные. Не называй их обыкновенными. Они - Дети Ночи. Те, кто услышал ее Зов. Те, у кого в душе - буря. Нежелание быть человеком, быть с людьми, ненависть к миру - нет, не к свету. К миру, что выстроили люди. К этому обществу. Они пока слабы, они не могут сбросить самостоятельно оковы этого мира и создать свой собственный. Но однажды они уйдут в Царствие Ночи и присоединятся к своим братьям и сестрам по духу. И после них такие будут, и еще больше детей облачится в черное и кровавое, еще больше с надеждой посмотрят в ночной мрак. И когда Детей Ночи будет много, когда они осмелеют и наберутся сил, они... Ты не дослушал меня - тебе слишком страшно слушать мой голос. Ты ведь меня даже не видишь. Я - тень, я - лишь призрак в твоей голове. Ты несмело идешь к смеющимся парням и девушкам. Я замолкаю. Мне любопытно, что же будет дальше? Тебя приняли, ты пьешь вино и смеешься со всеми вместе. Кажется, тебя приняли. Или же нет? Ведь Зова ты так и не услышал, ты все еще считаешь все игрой своего воображения или розыгрышем, несмотря на те чудеса, что тебе были показаны. Без пяти двенадцать; колокол звонит по вечности. Все бледноликие, одетые в темное замерли - и ты вместе с ними. Колокол отзвонил, все переглянулись, улыбнулись. Вытащили ножи из ножен, спрятанных под одеждой. Ты недоуменно озираешься. Взмах, удар решительной рукой. Ты кричишь, а кровь плещется вокруг... Тела лежат на земле вокруг тебя, словно сломанные куклы. На губах застыли улыбки, в глазах отражается вечность. Кровь так заманчиво блестит в лунном свете. Что же ты?.. Только что так кричал, а сейчас лишь можешь с ужасом наблюдать, как тени, что плясали в лесу - помнишь ведь, еще в самом начале нашего путешествия? - бродят меж них, набрасывая на них плащи из чистой Тьмы. Нет, они не присоединятся к теням. Им другой удел уготован. Встают. Не замечая тебя, идут спокойно и ровно в лес. О да, это не те гнилые зомби, что нам повстречались. Этим хватило смелости выйти за рамки, перешагнуть Грань между миром живых и мертвых. И вернуться обратно. И каждый несет в себе частицу того мира. Словно маленький черный огонек в груди у каждого. Ран больше нет, как и боли, и страха. Впрочем, последнего не было и прежде. Они идут в Ночь. Они возвращаются домой. Они улыбаются. А ты? Ты молча смотришь вслед. Ты правильно понял, тебе туда нельзя. Пока нельзя. Ступай домой. Ступай, говорю. Ночь проходит. Ты уже увидел все, что смог. Большего тебе не вынести. Ни плясок демонов в небесах, ни танцев кровавых вампиров, ни Дикой Охоты. Не вынесешь ты песен проклятых и ушедших. Просто не поймешь красоты падших. Так что иди домой. Если повезет, тебя не хватятся. Не волнуйся обо мне. Я покину тебя, как только ты вернешься домой. Мне среди людей нечего делать. Я только провожу тебя, чтобы ты не угодил в чьи-нибудь сети. Ты медленно и неуверенно шагаешь по кладбищу. Вдруг останавливаешься. Смотришь на часовенку на отшибе. Нет, стой, не иди туда! Не входи, прошу! На алтаре лежит гроб. Открытый. Не подходи к нему. В нем лежит девушка в черном платье, накрытая черной полупрозрачной вуалью. В руках сжимает нож. Она усыпана алыми розами, на лице застыло отстраненное и светлое выражение. Не тревожь ее покоя. Ты не знаешь, кто она. И ты не поймешь, почему она едва заметно усмехается тонкими губами. Зачем ты снял вуаль? Зачем разглядываешь хрупкие черты? Зачем идешь дальше, к книге, раскрытой у ее изголовья? Не читай. Заклинаю, не читай! Но ты меня не слушаешь. Древние слова слетают с губ, падают вниз тяжелыми рубинами, оставляя горькое послевкусие. Словно дыхание забытых богов проносится по храму. Ты смолкаешь, растерянно смотря, как встает та, что спит в гробу. Нечто в сумерках шепнуло: "Отныне я буду Тьмой". И улыбнулось, открывая сонные глаза. Она улыбается. И моего голоса больше нет. Она улыбается, открывая сонные глаза, до краев наполненные Тьмой. Она хорошо отдохнула в тишине заброшенного кладбища. Она смотрит на того, кто по недомыслию разбудил саму Ночь, и смеется. Храбрецу положена награда. Легко соскальзывает на пол, подходит, быстро перебирая босыми ногами. Нежнее прикосновения бабочки ее поцелуй; на его губах он горит раскаленным клеймом. Все будет хорошо. Скоро он уйдет в ее Царство. Он поймет прелесть Вечной Ночи, ее мрачного торжества. Ночь выходит на улицу, вдыхает свежий воздух. С наслаждением слушает песнь демонов. Поднимает руки вверх и взлетает, с восторгом ощущая ветер. Она летит над лесом, над городом, улыбаясь и жадно всматривается в жизнь людей. Когда-то ведь она тоже была человеком, но предпочла иную судьбу. Опускается посреди другого кладбища. Здесь веселится другая компания. И мрачнеет лицо Богини. Вот за это она возненавидела людей. За это она и начала вселять в их сердца ужас. Взмах тонкой рукой. Крики. Плоть разрывается, кости крошатся, брызжет на землю кровь. Жертва смотрит с ужасом на свою спасительницу. И из-за таких же точно испуганных глаз она когда-то попросила заклятого врага, юного и твердого в своей вере священника запечатать в старом заброшенном храме... Когда поняла, что стала чудовищем, а не ангелом Тьмы. Тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Сегодня ее ночь, и ничто ее не испортит. Колышутся тени у иконостасов. Ровным голосом священник читает молитвы за упокой души одной улыбчивой девочки. Он всегда так делает в эту ночь. Эту Ночь всех Ночей. В точно такую же, тридцать лет назад, он пообещал молиться за душу самой Ночи, и держит свое слово. Прохладный ветер пощекотал затылок. Тихий смех рассыпался под сводами церкви. Почти неслышно по полу простучали босые пятки. - Все молишься за меня? - Да. Тебя все-таки разбудили. - Ага. Хотя ты всячески мешал этому, верно? - Я молился об этом. - Не одними молитвами дело делается, верно? Молчание вместо ответа. Упрямый взгляд карих глаз. Она и забыла, как быстро стареют люди... Она помнит его юным упрямцем, а сейчас перед ней не менее упрямый мужчина с поседевшими висками и морщинками вокруг глаз. - Эта история однажды снова повторится, - глухо звучит ее голос. - Ты снова будешь убивать. - Несомненно. Обещай, что остановишь меня. - Клянусь. - Я призову все силы Хаоса, всех богов подземных миров. Я укутаю землю Вечной Ночью. Прольются реки крови, вопли умирающих не будут смолкать. Огонь пожрет все, что создал Человек. И придут на землю Иные. Дети Ночи. И построят свой мир на костях прежнего. Это сбудется, мой извечный враг. Как бы ты не старался мне помешать. - Я клянусь пред Богом, что остановлю тебя. Я знаю, конец предрешен. Но я буду отодвигать его снова и снова, давая людям шанс на еще несколько десятилетий. - Бесполезно. А Бог тебя не слышит, и ты это прекрасно понимаешь. Упрямство тебе к лицу. Молчание. Опущенные плечи, маска веселости слетела опавшей листвой. - Ты... только пообещай мне одно... Когда Хаос придет, когда наступит Апокалипсис... Если будешь еще жив, найди меня! Обязательно найди. Хоть по трупам иди, но найди. Я бы так хотела жить в новом мире, но не смогу. Я лишь хочу уснуть... Так что закрой мне глаза - помоги уснуть. Я хочу уснуть в твоих руках. Ты ведь примешь свой истинный облик на время Армагеддона, да? Я буду любоваться сквозь дремотную дымку на твои крылья. Ты споешь мне колыбельную? Закроешь глаза и пожелаешь сладких снов, ладно? Я буду спать крепко-крепко. И спокойно. Обещай... - Обещаю. Я найду тебя и убью. Ты умрешь на моих руках. Я спою тебе и закрою твои глаза. И пожелаю приятных сновидений. А после спрячу твое тело в самом глубоком и недоступном гроте. Ты будешь крепко спать в холодном царстве камня и вечной темноты. Ведь это твое самое заветное желание... - Не угадал. Вовсе не это я желаю. Но ты ни за что не догадаешься о моем настоящем желании. Что же, спасибо тебе и до встречи. Знаешь, я ни о чем не жалею, кроме того, что твой Господь не смог меня спасти. - ...Я тоже. То, что началось, как сказка для храброго мальчика, закончилось грустью Богини и ее будущего убийцы. Они могли бы любить друг друга - в иной реальности, где он бы стал художником, а она бы писала романы о вечности. И не было бы ее слез и боли, и не ранили бы ее люди; и не было бы его ненависти к порождению тьмы. Юноша медленно шагает по пустынному замку. Все веселятся в саду, а он предпочел одиночество. То, что началось сказкой, завершилось тихой грустью и страшной переменой. Он отстранено смотрит в окно. Какой странный мир, такой темный и светлый одновременно. Вечные уютные сумерки. Вечно одинокие, но единые дети. Так странно, но тепло... То, что началось, как сказка... Девушка открыла темные глаза, сонно улыбнулась звездам. Шепнула им доверительно: "Отныне буду Тьмой". И пошла, мягко ступая босыми ногами по битому стеклу, призывать в этот мир последнюю войну. Священник медленно снял крест с груди. Достал из тайник