— Черт тебя побери, Паз! — буркнул Моралес. — Какого хрена эти плохие парни охотятся за индейцем? И как долбаный индеец мог совершить эти убийства? Или это тоже была шутка?
— Я не знаю, как ему это удается, Тито, но как-то удается, и такое бывает. Мне самому собственными глазами довелось видеть, как один малый, получивший особую подготовку, ушел от целого отряда спецназа, выбрался из запертой полицейской машины, в которой сидели два опытных полисмена — я был одним из них. Индеец может оказаться как раз из такого рода ребят. Доходит до тебя, что я тебе говорю?
— С трудом. Все это весьма туманно.
— Просто имей это в виду. Рано или поздно правда сама вылезет наружу, но нам-то ждать некогда, действовать надо прямо сейчас. Тебе надо отправиться в Общество охраны окружающей среды штата Флорида и выяснить, какая из местных групп использует такой логотип. И вообще все, что можно о них узнать: состав, основные направления деятельности, местоположение. Да, и забрось меня к матушке, мне нужно с ней повидаться.
— Предполагается, что мы действуем вместе, Джимми.
— Ага, но я ведь не куда-нибудь направляюсь, а к матери, — ответил Паз. — В какие еще неприятности могу я влипнуть? Слушай, Тито, нам приходится играть в догонялки. Эти головорезы могут уничтожить всю организацию, и тогда мы уже никогда не найдем индейца.
Ворча, Моралес завел машину и двинулся по направлению к Восьмой улице к ресторану.
— Они тоже могли добраться до индейца, — сказал он. — И тогда нам всем останется только отправиться по домам.
— Я так не думаю, приятель, — отозвался Паз. — Сдается мне, добраться до этого индейца не так-то просто что им, что нам. И как раз об этом я и собираюсь поговорить со своей матушкой.
14
В воскресенье вечером Найджел Кукси сообщил Руперту Зингеру о том, что в городе находятся гангстеры из Колумбии, проявляющие интерес к альянсу «Лесная планета». В понедельник после полудня Руперт уже отбыл в Бутан, на важную конференцию по проблеме горных лесов этой страны, прихватив с собой Луну Эренхафт и оставив Скотти приглядывать за усадьбой, а Кукси по доверенности вести дела от его имени.
— Черт возьми, быстро же он все обделал и смылся, как ты и говорил, — заметила Дженни, стоя у ворот La Casita и провожая взглядом уносившийся к аэропорту лимузин. — И Луну прихватил, надо же!
— О, Руперту без сопровождения никак, — сказал Кукси. — А Луна при всей ее браваде по части чувства самосохранения почти не уступает самому Руперту.
— Обалдеть! Бедный Скотти, вот кто, наверное, хандрит.
— Да, но хандра всегда была неотъемлемым элементом его манеры поведения. Думаю, это утомляло Луну. Тем более у нее что-то вроде природной тяги к первоклассным самцам.
Он закрыл ворота и задвинул запор.
— Знаешь, он и меня приглашал поехать.
— Правда? И что же ты не поехал?
— Да вот, предпочел остаться. Конечно, Бутан — это волшебная страна, и все такое, но я чувствовал себя обязанным остаться со своими коллекциями… и вообще. К тому же не скажу, чтобы меня так уж пугали эти гангстеры.
— Ты правда веришь, будто они могут заявиться сюда?
— Видишь ли, по существу, они уже заявились.
Дженни непроизвольно огляделась по сторонам.
— Не понимаю: в каком это смысле «заявились»?
— Ну, как тебе должно быть известно, «башня» Руперта — это единственное место, откуда поверх всей нашей растительности видна дорога. Так вот, когда вчера вечером мы с ним толковали о том о сем, я заметил большой черный фургон, кативший очень медленно, куда медленнее, чем обычно ездят в такое время по практически пустой дороге. Он проехал мимо усадьбы и ненадолго остановился, но, нам на счастье, обочина на Ингрэм недостаточно широка, чтобы такую машину можно было припарковать прямо напротив нас, по ту сторону улицы. Однако спустя примерно час фургон вернулся снова, и сейчас он стоит прямо за поворотом.
— Так нам, наверное, надо позвонить в полицию?
— Не думаю. В конце концов, ну что мы им скажем? Что нелегально находящийся в стране индеец из джунглей, подозреваемый в совершении двух убийств и контактирующий со сверхъестественными силами, ощутил угрозу, исходящую от группы лиц, невинно припарковавшихся у обочины общественной дороги? Нет, насколько я понимаю, в сложившихся обстоятельствах нам лучше рассчитывать только на себя. Однако, полагаю, они вряд ли предпримут какие-нибудь акции до наступления темноты. Таким образом, время на подготовку к встрече у нас еще есть, и кое-какие возможности для этого тоже имеются.
Они вернулись в комнаты Кукси. Дженни, чувствовавшая себя совершенно выбитой из колеи таким развитием событий, молча удивлялась тому, почему Кукси выглядит таким воодушевленным, чуть ли не веселым. Потом она кое-что вспомнила.
— Ой, господи, совсем забыла позвонить Джели Варгос. Они могут явиться за ней.
— Уверен, мисс Варгос знает об этом куда больше, чем мы.
— Почему это она «знает больше»?
— Да потому, что твоя подруга — родная внучка Фелипе Ибанеса, одного из ведущих партнеров «Консуэла Холдинг». Руперт сказал мне об этом вчера вечером.
— Не врубаюсь. Она что, шпионила за нами?
— Не совсем так. Руперт полагает, ею двигало своего рода чувство вины, и я думаю, ему виднее, по этой части он дока. Богатые люди, росшие в богатстве, проистекающем из тех или иных форм эксплуатации, частенько ощущают потребность как бы возместить нанесенный другим урон и обрести самоуважение, занимаясь добрыми делами. Руперт в свое время возглавлял отдел связей с общественностью крупной нефтяной компании, и Джели Варгос, кажется, испытывает похожие чувства, она как бы искупает грехи семейной компании.
— Так она на нашей стороне?
— Можно сказать и так. Уверен, она по-прежнему желает нам добра, однако сейчас, когда возникла реальная угроза, я очень сомневаюсь, чтобы ей пришло в голову помогать нам. Особенно в ущерб своей семье. Так считает Руперт.
— Он что, знал об этом все время?
— О да. Он был весьма расстроен, когда мы узнали от нашего маленького друга о планах компании «Консуэла» насчет Паксто. Джели пожертвовала на организацию уйму денег, ты в курсе?
— Но ведь целью всех нас было спасать дождевые леса! — воскликнула Дженни. — Как он мог брать деньги, полученные за их вырубку?
— Об этом стоило бы спросить Руперта, и я уверен, ты получила бы отличный, скользкий и уклончивый, ответ. Но так или иначе, времени у нас нет, и нам нужно подготовить усадьбу к отражению вражеского вторжения.
— А как отражать будем? Закидаем гадов грейпфрутами?
— Не совсем. У Скотти есть дробовик и полная коробка патронов. И я думаю, для любого, кто попробует сюда пробраться, мы сумеем подготовить несколько славных сюрпризов. Мы со Скотти будем у него в мастерской, можешь к нам присоединиться.
— Обязательно, только сначала расскажу обо всем этом Кевину, — сказала Дженни и поспешила прочь.
Кевин лежал на кровати в наушниках и, судя по висевшему в воздухе едкому запаху, плевать хотел на все распоряжения Руперта насчет запрета на наркотики. Чтобы привлечь его внимание, Дженни выдернула шнур и, выслушав его обычное в таких случаях ворчание, изложила свою историю, которую он нашел весьма забавной и не преминул упомянуть о том, что уж он-то насчет этой кубинской сучки был прав, не то что некоторые. Она дала ему выговориться, после чего рассказала о планах Кукси и ружье Скотти. Он опять рассмеялся и сказал:
— Подумаешь, великое дело. У меня тоже есть пушка.
— Кончай загибать.
Однако тут Кевин сумел ее удивить — он запустил руку под матрас, выудил оттуда здоровенный вороненый полуавтоматический пистолет и принялся размахивать им у нее перед носом.
— А это, по-твоему, что за хрень? Долбаная брошюрка?
— Где ты его взял? И не маши, ради бога, им так, это же оружие!
— Где я взял, это не важно — провернул, черт возьми, одно маленькое дельце. Но зато теперь меня ждет кое-что поважнее — настоящее дело.
Он спрыгнул с кровати и принялся принимать картинные позы с пистолетом в руках, подражая героям кино.