Он принялся поворачивать мое лицо то в одну, то в другую сторону и в тот момент напоминал мясника, раздумывающего над тем, с чего бы начать разделку свиньи. Я попыталась отстраниться, но его хватка лишь усилилась.
– Сколько ей лет? – спросил он, переводя взгляд на Сюин. А затем насмешливо повторил: – Сколько годков стукнуло моей прекрасной любимой дочурке?
– Едва исполнилось восемнадцать, – ответила Сюин с дрожью в голосе. – Мне нужно многое рассказать ей о женских…
– Хватит! – Отец отпустил меня, но его взгляд блуждал по моему телу. – Восемнадцать лет и до сих пор не замужем. Вели Чжоу завтра позвать к нам сваху. Надеюсь, к новолунию я уже получу выкуп.
Но ведь новолуние через две недели…
– Нет! – выпалила я. – Я не хочу замуж!
В тот же миг его ладонь обрушилась на мою щеку. От удара голова дернулась в сторону. Я моргнула, пытаясь не расплакаться.
– Ты подчинишься, Хай Мэйлин, – ледяным тоном произнес он. – И если мне не дадут приличный выкуп, я продам тебя в наложницы.
– Господин, прошу… – Умоляющий взгляд Сюин лишь распалил мою ненависть к отцу.
– А ты не лезь! – Он замахнулся для удара, но я метнулась к мачехе, закрыв ее собой. Сюин так трясло, что ее дрожь отдавалась даже во мне.
– Это мое последнее слово, – произнес отец. – Мэйлин восемнадцать лет жила в моем доме, носила мою фамилию и питалась с моего стола. Пришло время отдать долг. – Он дернул рукой, пытаясь нащупать трубку. – А теперь проваливайте!
Сюин бросилась к двери, чтобы скрыться с его глаз прежде, чем он передумает.
– И чтоб я больше не видел ни одного гонца в своем доме!
Дверь с грохотом захлопнулась. Мы бежали по коридору и не останавливались до тех пор, пока не добрались до женских покоев на другой половине двора. И только после этого я дала волю чувствам.
– Мэй-мэй [2], – шептала Сюин, прижав меня к себе и тихонько раскачиваясь. Мы обе всхлипывали, пытаясь не шуметь, поскольку даже в наших комнатах у стен были уши. – Все не так плохо, – пробормотала она. – Сваха подберет для тебя доброго и честного мужчину. Он будет оберегать и защищать тебя.
– Уверена, то же говорила тебе сваха об отце. Все они лгут! – Мой голос сорвался. – Ненавижу его!
Сюин попыталась меня успокоить:
– Не вини отца. У него тяжелая жизнь… К нам каждый день приходят ростовщики.
Я подняла голову, чтобы взглянуть на нее.
– Разве ты не уволила почти всех слуг?
Сюин вздохнула.
– На самом деле я не знаю, как управиться с хозяйством… Может быть, неплохо, что мы оказались на пороге войны? – Она замолчала, прикусив губу, а потом испуганно пробормотала: – Да простят меня небеса за эти слова.
Я попыталась стереть слезы с глаз и вдруг замерла, пораженная мыслью.
– Вам нужны те подарки, что дадут за меня, верно?
Сюин открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыла его.
– Знаешь, – наконец произнесла она, – я думаю, если начнется война, вряд ли кому-то будет дело до наших долгов.
– Цзе [3]!
В комнату вбежала моя младшая сестренка, прижимая к груди любимую тряпичную куклу. Ей исполнилось пять, но она уже интуитивно чувствовала, когда поблизости назревал конфликт. Жизнь в таком ненадежном месте обостряла все ощущения.
– Жоухá! – произнесла я, вытерла слезы и встала.
Сюин погладила ее по голове и расправила косички.
– Я велела Плуму спрятаться в детской, – сообщила сестра. – Отец, похоже, в плохом настроении.
– Смышленое дитя, – вздохнула Сюин. – Поиграй с братом, а завтра постарайся не попадаться ему на глаза, хорошо? Мы с твоей сестрой будем заняты.
– Чем же? – Она прижалась к моим ногам, глядя с нескрываемым испугом. Должно быть, слышала краем уха, о чем мы говорили.
– Завтра сюда прибудет сваха, – призналась я. – Вам пришлют за меня много подарков. Вы получите шелк, и для тебя сошьют новые платья.
– Не нужен мне шелк! – выпалила Жоуха. – А платья я терпеть не могу.
Сюин натянуто рассмеялась.
– Ты боишься платьев так же, как феникс страшится железа.
– А еще я терпеть не могу сваху.
Лицо сестры покраснело, а это был верный признак надвигающейся истерики.
– Ну, будет тебе. – Сюин потрепала девочку по щеке. – Подобные ей люди вовсе не плохие. Они читают по звездам и приносят удачу семьям во всем Аньлае.
– Удача, – фыркнула я, хотя и пыталась сдерживаться в присутствии сестры.
Однажды ей тоже придется столкнуться со свахой, ведь ее ждет та же судьба. От этой горькой мысли в животе скрутился тугой узел. Неудивительно, что в Аньлае матери не окружали дочерей любовью и заботой, чтобы потом, когда приходило время прощаться, не остаться с разбитым сердцем.