Грохот прекратился, словно сердце Саманты остановилось. Однако горько-сладкий привкус во рту предвосхитил страх. Она всегда ощущала этот привкус в присутствии нечисти. Каждый предоставлявшийся ей шанс избавить землю от этих дьявольских созданий наполнял ее безумным восторгом и жаждой жизни. Она шагнула вперед, жалея только об отсутствии третьей руки, которой можно вынуть шпагу из ножен.
Она потрясла факелом и крикнула. Не слишком-то осторожный шаг, однако бросать вызов опасности — это в ее характере.
И это сработало. К счастью или нет — с точки зрения Баффи, скорее нет. Потому что оно выскочило! И бросилось в атаку, похожее на гигантского паука, виляя из стороны в сторону, однако не отклоняясь от. основного направления: прямо на Саманту Кэйн!
Оно прыгнуло, вцепилось Саманте в горло серыми гниющими пальцами, которые оказались на удивление сильными.
Саманта отбросила факел и оружие и попыталась освободиться. Вообще-то, ее душила отрубленная рука, однако она могла двигаться сама по себе, по собственному желанию. Саманте никак не удавалось разжать пальцы. Казалось, ее легкие сейчас взорвутся.
Неожиданно она вспомнила про нож и принялась наносить им удары по руке. Содрать кожу было очень легко: рука была размером с кролика, а Саманта освежевала их великое множество.
Она уже сострогала ножом все мускулы, однако кости продолжали сжимать ее горло с той же силой. Им ни к чему мышцы — именно этого и следовало ожидать от такой заколдованной мерзости.
Одну за одной она отрубала косточки пальцев, и даже когда отделила ладонь, пальцы все равно пытались удержаться у нее на шее. Саманте пришлось руками срывать их с себя.
Ее трясло от отвращения и гнева. Ведьме удалось завлечь Саманту в ловушку самым простым способом, нанеся тем самым удар по ее гордости — она была лучшим охотником и следопытом в северных колониях из всех, кто не носил боевой раскраски и не приносил жертвы языческим божкам, и все же ее провели как новичка.
Саманта обратила внимание, что лошадь сильно нервничает и пытается освободиться от поводьев.
Она взяла еще одну головню из костра и под влиянием какого-то импульса, но с все возрастающим чувством страха углубилась в кустарник.
Показались другие части тела: ладонь разгуливала при помощи пальцев, за ней катило что-то еще. Голова была на своем месте, правда, крепилась к безногому туловищу, которому приходилось передвигаться при помощи шеи, зубов и подбородка, из-за чего с трупа облезала гниющая плоть.
На Саманту взглянули глаза. Голова повернулась, чтобы было легче говорить.
— Саманта, — произнес разорванный рот. — Я прищел за тобой. Подожди меня…
Теперь Саманта наконец поняла, что произошло: догнав и скорее всего порубив этого беднягу, Сара на каждый обрубок наложила заклятие — найти и убить Саманту.
Саманта прицелилась в середину головы и выстрелила — череп с разложившимися мозгами разлетелся в разные стороны.
Однако это не остановило другие части тела. Они по-прежнему стремились к ней.
Явно настало время уезжать отсюда. Саманта быстро затушила костер, вскочила на лошадь и рванула с места, ориентируясь только по свету луны.
Глава 3
Собрание было незапланированным, поэтому на него пригласили всех. Оно состоялось в огромной пещере на окраине Логова. Пещеру освещали огни, находившиеся на такой глубине, что никому не хотелось знать, на какой именно.
Любому нормальному человеку жара здесь показалась бы просто невыносимой, однако собравшиеся чувствовали себя весьма комфортно. Внимание толпы было сосредоточено на сцене с подиумом, микрофоном и изображением Мастера, занявшим весь задник.
Столь же спонтанными были и оглушительные крики, которыми разразилась толпа по приказанию нескольких фаворитов, как только Мастер вышел на сцену. Купаясь в лучах славы, Мастер отвесил несколько поклонов и помахал паре демонов, с которыми его связывали профессиональные отношения: видно было, что он наслаждается всеобщим преклонением.
Затея удалась благодаря присутствию самого большого и ужасного падшего ангела во всей иерархии Зла — старины Дьявола собственной персоной! Он вручил пораженному и смущенному Мастеру почетный знак сгравировкой: «Лучшему Мастеру Зла, не считая только самого Дьявола».
— Сир! Не означает ли это, что вы меня освободите?
— Ни за что, черепушка, — сказал Дьявол, вызвав хохот в толпе. — Теперь уйди, мальчик, ты меня раздражаешь!