— Кстати, а отчего весь сыр-бор? Из-за этого пацана, Такумы? — Курц встряхнулся и заговорил неожиданно деловито. — Он что, хлебает водку задницей и потом пышет огненной отрыжкой? Или медяки вынимает из ушей?
— Если бы так, я б с радостью вернула его дружкам-террористам, — угрожающе парировала Мао.
— Да шучу я, шучу.
— Давай-давай, подумай еще. Клоун.
Курц подумал, потом пожал плечами.
— Вообще-то, я понял. На самом деле он такой же, как Канаме. Один из этих, из Посвященных.
— Хм… — Мао задумалась. — Возможно и это.
— Командир знала куда больше, чем сказала мне, — заговорил Соске. — Но мне показалось, что она относилась к нему совсем не так, как к Канаме. Он другой. Более отчужденный.
— Откуда же ты это взял, Соске?
— Ощущение.
— Ощущение? — вставил Курц. — Это ново. И необычно для тебя. Ты меня пугаешь, дружок.
— Отцепись.
Со стороны невидимого за голографическим экраном М9 звякнул предупредительный сигнал коммуникационной системы.
— Ага, — Мао нетерпеливо и хищно облизнулась. — Что там, Пятница?
Так она называла искусственный интеллект своего бронеробота.
— Старшина, сообщение с ТДД, линия В3. Пятьдесят секунд назад телекамера полицейской системы наблюдения засекла отвечающее запросу транспортное средство.
Пятница говорил о том самом черном минивэне, который Соске вычислил возле дома Канаме во время отступления. Одна из бесчисленных дорожных камер бесстрастно зафиксировала его номер, не подозревая о том, что ее глазами смотрит Митрил. Моряки воспользовались возможностями мощного искусственного интеллекта «Туатха де Данаан», способного без особого труда взламывать пароли и забираться в чужие информационные сети. Сейчас жертвой его стала сеть токийской дорожной полиции.
— Местоположение? — быстро уточнила Мао.
— Муниципальная автострада номер 11, Кото, — отозвался компьютер. – В настоящий момент пересекает «Радужный мост», направляется в Дайбу.
— Чудесно. Введи в память и продолжай слежение, не вздумай их упустить. Доложи, если мелькнут еще раз где-то в тех портовых задворках.
— А что мне за это будет? — поинтересовался Пятница.
— Получишь конфетку.
— Вас понял, — ответил Пятница и умолк.
Курц покрутил головой.
— Чему учишь робота? Странная ты, сестренка.
— А тебе какое дело? Мой БР, чему хочу, тому и учу, — огрызнулась Мао. — Ладно, теперь мы знаем направление, в котором они сматываются.
— Кажется, в порт.
— Возможно. Если не свернут на следующих развязках, то окажутся в Одайба. И, когда мы туда доберемся…
— Засечем радиомаяк.
Террористы были не единственными, кто догадался использовать миниатюрные маячки для отслеживания людей. Поскольку Канаме жила под постоянной угрозой похищения, то ее уговорили носить небольшой медальон с вмонтированным радиопередатчиком. Это была лишь одна из уловок Митрила, о которой ее поставили в известность — о других ей знать не полагалось. Впрочем, даже если бы враги обнаружили скрывающегося внутри медальона «жучка», это бы им не помогло — Мао, Курц и Соске уже получили информацию о том, куда те направлялись. Теперь им осталось только запросить базовый искусственный интеллект ТДД провести молниеносное исследование всех сосредоточенных в портовом районе верфей, складов, пришвартованных судов, чтобы определить подозрительные объекты и понять, куда направляются похитители.
— Так. Я двигаюсь в М9, вы двое — на пикапе, — решила Мао. — Точное место в порту сообщу по ходу. Ясно?
— Так точно.
— Без балды.
— Вот и славно. Тогда вперед — прищемим им хвост!
Мао резко спрыгнула с капота пикапа.
27 июня, 00:25, (стандартное время Японии)
Минато, Токио, Япония
Муниципальная автострада № 11
Проехав по Радужному мосту, фургончик, увозивший Канаме и Тессу, добрался до развязки в Ариаке и свернул с широкой скоростной автомагистрали. Движение было не слишком оживленным — даже для ночи пятницы.
Хотя с того момента, как международная выставка Токио Экспо 96 завершилась в обстановке полнейшей незаинтересованности зевающей публики, прошло четыре года, построенный для нее прибрежный выставочный и деловой комплекс продолжал развиваться. Высокие и кичливые офисные здания и торговые центры выросли здесь, как грибы, заставляя окружающие пустыри, поросшие сорной травой, выглядеть еще более сиротливо, уныло и подозрительно.
Такума сидел на переднем сидении, а за спинами Канаме и Тессы настороженно сопел мужчина в маске и с пистолетом наготове. Террористы явно не собирались больше рисковать.
Уныло повесив голову, Тесса сжалась в комочек, беззащитная и несчастная. По временам ее плечи сводила судорога, точно она терпела сильную боль. Инстинктивно поймав кончик пепельной косы, она поднесла его ко рту и прикусила ровными белыми зубками.
Канаме тоже одолевала грызущая боль и отчаяние.
Соске…
Когда он выбрал Тессу первой, которую должны были освободить, это поразило Канаме в самое сердце. Конечно, она хотела, чтобы Соске спас ее, но еще хуже было то, что этот выбор подтвердил — Тесса явно значила для него больше, чем сама Канаме.
«Получается, он больше ее ценит? Или он верил, что я смогу убежать?»
От мысли о том, что она может так и не узнать ответа, сердце Канаме болезненно сжалось.
Она снова и снова вспоминала тот момент, когда Соске исчез из виду после взрыва гранаты у стойки с кранами — она не видела его мертвого тела. Канаме страстно хотела верить в то, что он жив — и одна эта надежда странным образом придавала ей сил, словно упруго натянутая ниточка. Она молча молилась, чтобы та не порвалась.
«Пусть он останется жив. Ведь я… я все равно не могу ненавидеть его… и мне почему-то очень важно это знать. Пожалуйста. Пусть он останется жив, я больше ничего не прошу».
Промчавшись через пустынную Одайбу, фургон повернул на юг, среди редких фонарей, бросающих призрачный оранжевый свет. По сторонам мелькали пакгаузы, полуцилиндрические ангары, козловые краны.
Машина снизила скорость перед воротами товарного склада, миновала их, и помчалась по извилистой малоезжей дорожке через площадки и пустыри, заставленные стопками ржавых контейнеров.
Еще несколько поворотов в этом причудливо-прямоугольном царстве стальных коробок, и впереди показались огни фонарей, отражающиеся в черной воде. Они освещали пирс и борт пришвартованного к нему сухогруза. Грузный корпус тянулся вдоль причальной линии более чем на сто метров, хотя издали и не казался особенно крупным. Фургон подъехал поближе, и на ржавом железе стали заметны белые буквы. Судно называлось «Джордж Клинтон». Окна рубки слабо светились, свидетельствуя, что оно не совсем заброшено.
Фургончик остановился перед трапом, ведущим на палубу. Террористы вытащили Канаме и Тессу из машины и повели наверх. Там их ожидала женщина в оранжевом комбинезоне. Канаме узнала его без труда — такие носили пилоты бронероботов.
— Такума, — произнесла та холодно.
— Сестра!.. Ну и денек у меня выдался, ты не представляешь!.. — голос Такумы звучал настолько живо и радостно, что Канаме не поверила своим ушам.
Ответом ему была пощечина. Резкий хлопок, точно пистолетный выстрел. Такума едва устоял на ногах.
— ...За что?! — воскликнул он, прижав красную щеку.
— Почему ты не принял лекарство в самолете?
— Прости, но я ужасно себя чувствовал. Мне было так плохо, что я уронил его в унитаз…
— Из-за этого тебя и схватили. При попытке освобождения, мы потеряли четверых: Ои, Уэду, Ясиро и Хатано. Ты понял, к чему привела твоя глупость?
— Все равно Ои и остальные не слушались твоих приказов и насмехались надо мной. Эти трусы…
Она ударила его снова, по другой щеке.
— … Погибли, пытаясь спасти тебя.
— П-прости… я не хотел… — Такума страдальчески сморщился и воровато бросил взгляд в сторону Тессы. Ему явно было стыдно, что девушка явилась свидетельницей его унижения. Но та с ужасом и отвращением опустила глаза: перед ней словно возникло зеркало, отразившее ее собственные тайные комплексы. Видеть их было поистине невыносимо.