Предчувствие, говорящее, что террористы не остановятся ни перед чем, не давало покоя. Мало того, ей было стыдно. Последнее время она вела себя как последняя дурочка и наделала множество глупых ошибок. Именно из-за нее это случилось с Соске…
Она бросила взгляд на Канаме, которая методично изучала содержимое рундуков. Впрочем, ничего полезного там не нашлось, и та тоже устало уселась на койку напротив. Повисло неловкое молчание.
Тесса нарушила его первой:
— Мисс Чидори.
— Что?
— Вы очень необычная девушка.
Безразлично глядя в подволок, Канаме ответила:
— А я всегда считала себя совершенно обыкновенной.
— Это не так. Даже при том, что я знаю — вы и не должны быть обычной, вы продолжаете удивлять. Когда вы провоцировали ту женщину или дрались с Такумой, и еще раньше, в школе. Даже сейчас, вместо того, чтобы сидеть, бояться и плакать, вы ищите способ сбежать отсюда.
Перед лицом неопровержимых фактов Канаме не осталось ничего, кроме как согласиться.
— Значит, я — странная? — устало спросила она.
— Да. И я… мне… — Тесса запнулась. Ей потребовалось собрать всю свою храбрость, чтобы высказаться открыто. — …По какой-то странной причине я чувствую себя рядом с вами слабой, неуверенной и беспомощной. Сегодня я много раз подряд делала поразительные глупости, которые мне обычно просто не пришли бы в голову. Я была несправедлива и жестока по отношению к своему подчиненному, зачем-то устроила тот бессмысленный спектакль.
— ...Спектакль? О чем это ты? — удивилась Канаме.
— Я игнорировала разумные советы сержанта Сагары тогда, в школе, и ввязалась в драку. В жизни не совершала таких иррациональных поступков. Когда вы набросились на Такуму, как ненормальная, попытка помочь вам и меня выставила полной дурочкой.
Канаме и глазом не моргнула на обидный оборот и лишь поинтересовалась:
— Ага. И почему же ты так себя повела?
— Как бы это сказать… — заколебалась Тесса.
Действительно, зачем она бросилась вперед, чтобы помочь Канаме? Почему она так поступила, зная, что при ее физических способностях это просто глупо, да к тому же еще и опасно. Наверное, потому, что внезапно почувствовала себя униженной? Отчаянно хотела доказать Соске и себе, что на нее тоже можно положиться?
Причина, по которой Соске потребовал освободить ее первой, не составляла для Тессы секрета. Он был уверен в Канаме. Или наоборот — не был уверен в Тессе. По большому счету он был совершенно прав. Особенно, если говорить о том, что в тот момент имело самое большое значение — физические способности или, если хотите, их отсутствие. Но почему сержант доверял этой девушке гораздо больше, чем ей?
Аналитический ум Тессы услужливо предлагал различные объяснения, но обрушившийся на нее бурный поток незнакомых, не испытанных ранее эмоций не давал спокойно разобраться и найти разумный выход. Тессе было тяжело и неудобно. Она ведь всегда раньше находила общий язык с людьми, и эта девушка не должна стать исключением. Она действительно хотела поладить с Канаме. Вспоминая свое высокомерное отношение, самоуверенность и глупое притворство, она чувствовала угрызения совести.
Теперь Тессе страстно хотелось узнать, что за человек Чидори Канаме. Обычная на первый взгляд школьница, она быстро заслужила доверие и уважение Сагары, закаленного бойца, ничуть не склонного к сантиментам. Что было причиной? Несгибаемая воля, решительность, находчивость? Конечно, поступки Канаме нелегко было предсказать, и временами она выглядела чрезмерно агрессивной, даже безрассудной. Обычная девушка в такой ситуации должна была бы просто расплакаться, а не кидаться в драку.
Тесса не стала объяснять ей ход своих мыслей, а просто повторила:
— Все же, вы — необычная. Неужели вам не страшно?
— Не знаю, — Канаме задумалась. — То есть, конечно, я боюсь. Но когда случается такая пакость, внутри поднимается желание сопротивляться.
— Сопротивляться?
— Точно. Когда враги пытаются тебя унизить, оскорбить, использовать — как же можно сидеть и утираться? И я не только про этих мужиков с пушками, в обычной жизни тоже врагов хватает.
Действительно, у Канаме было множество противников. Тоскливое ночное одиночество, сонное утреннее одурение, школьные домашние задания, неприятные люди, встречающиеся гораздо чаще, чем можно представить, и даже ежемесячные боли. Враги были неисчислимы. Неуверенность и страх перед будущим, боязнь довериться кому-то и оказаться брошенной. Но именно то, что она занесла все это в разряд врагов, позволяло ей яростно сражаться и отстаивать себя. Она не собиралась поднимать руки и признавать проигрыш.
— Не стала бы равнять житейские неприятности с вот этим, — заметила Тесса, красноречиво обведя взглядом темницу.
— Еще бы. Но, хоть это и не одно и то же… в самой обычной жизни, без всякой войны и стрельбы, случаются такие вещи, что хочется просто умереть.
— Неужели?.. — поразилась Тесса, которая была не слишком уверена в правильности своих представлений о нормальной жизни.
— Еще как, — подтвердила Канаме, откинувшись на стенку каюты. — Вот тебе пример: еще в средней школе я вернулась в Японию из Нью-Йорка — жила там с родителями. Так вот, я попала в обычную среднюю школу. Думаю, все, что приключилось, было закономерно — ведь там, в Америке, я завела привычку говорить в глаза все, что думаю. Одноклассникам это показалось диким и непонятным.
Тесса попыталась представить себе эту ситуацию и поежилась.
— Конечно, кое в чем я и сама была виновата, но когда к тебе относятся вот так, предвзято… временами мне не хотелось жить дальше.
Голос Канаме был тихим и мертвым, словно она заново переживала тот кошмар.
— ...Но ведь вы не перестали сражаться и тогда?
— Не перестала, — устало ответила Канаме. — Хотя это был и не самый лучший выход. Я соврала бы, если бы сказала, что сейчас не жалею об этом. Наверное, лучше было бы просто сбежать. Зато я многому научилась.
— Чему же?
— Многому, — неопределенно повторила она. — Когда я перешла в старшую школу, все изменилось, как по волшебству. Там хорошо, вокруг много симпатичных людей, учителя не достают. А еще у меня появились хорошие друзья. Если бы еще и Соске перестал вытворять свои безумные штучки и присмирел — нечего было бы больше и желать.
Выслушав исповедь Канаме, Тесса неожиданно поймала себя на том, что эта девушка нравится ей — ну, хотя бы немножко.
— Неужели мистер Сагара доставляет вам столько неприятностей?
— Да это просто ужас! У него нет ни капли житейского здравого смысла, и он всегда-всегда-всегда вляпывается в неприятности! Знаю, что он не нарочно, но от этого не легче. Временами жутко достает, — Канаме вздохнула и прикрыла глаза.
Странно, она не выглядела слишком раздраженной.
— Он неуклюжий, но так старается. Сама не знаю почему, но прогнать его я не могу.
Неуклюжий. Но старательный. Именно так. Тесса удивилась, насколько точно совпали их взгляды на Соске. Она вспомнила, как неумело он старался утешить ее после исчезновения Калинина. Если он не смог убить майора, то и другим будет непросто — кошмарный способ успокоить девушку! Но в этом был весь Соске. Его не остановило то, что приходится заниматься вещами, о которых он не имел никакого понятия. Неуклюжий, неловкий и смешной, но вызывающий симпатию. Чем? Наверное, — искренностью. И, конечно, на него всегда можно было положиться.
Перед глазами Тессы появилось лицо Соске. Под внешней холодностью и отстраненностью — живые человеческие чувства. Неуклюжее сочувствие, способность сопереживать, застарелая тоска по человеческому участию. Она вдруг остро ощутила свое собственное одиночество, и поняла, что хочет быть рядом с ним. Вместе с ним, даже с его отсутствием чувства юмора, замкнутостью и чрезмерной серьезностью. Но рядом с ним все это время оставалась только Канаме.