— Как бы это сказать, товарищ майор… — запнулся Соске, пытаясь сообразить, что ответить.
Калинин махнул рукой.
— Оставим на потом. Сейчас твоя задача — вывести обеих девушек в безопасное место. Ясно?
— Вас понял, товарищ майор. А вы?
Калинин обернулся, окинув взглядом подавляющую своими размерами фигуру скорчившегося в трюме бронеробота. Лицо его было смертельно бледным — раны давали о себе знать. Даже по движениям можно было легко видеть, как он истощен и вымотан.
— У меня еще есть дело здесь, — загадочно ответил он. — Торопитесь.
— Разрешите мне остаться с вами и помочь, — предложил Соске.
— Нет необходимости.
Настаивать Соске не стал — он кивнул и отступил назад.
Калинин снова повернулся к Тессе.
— Командир, вам нужно скорее спасаться. Я же попытаюсь замедлить выдвижение бронеробота противника.
— Это слишком опасно! Кроме того, когда судно затонет, они все равно не смогут им воспользоваться. Вы должны бежать с нами!
— Следует принять все меры предосторожности. Не беспокойтесь, если он начнет двигаться, я немедленно уберусь отсюда.
Его неколебимая и спокойная решительность заставила Тессу согласиться.
— Тогда до встречи, майор.
Калинин привычно козырнул, проверил оставшиеся пистолетные магазины и быстро скрылся в полутьме трюма.
— Идемте, командир.
Соске повел Тессу и Канаме по коридору, держа оружие наготове.
Корпус сухогруза протяжно стонал и кренился. Внизу на палубе уже появилась грязная вода.
— Давай быстрее, тормоз! — орал конвоир в маске, волоча Такуму за шиворот наверх, по наклонным бронеплитам корпуса «Бегемота». — Идешь ты или нет?!
Когда они добрались до титанических плеч, Такума нашел под ногами крышку, откинул ее, и потянул скрывающийся там рычаг. Зашипела мощная пневматика, и внешние слои бронезащиты головы сдвинулись, открывая проход внутрь. Второй слой оказался еще толще. Только за ним появился маленький и тесный кокпит.
— Ну, давай же!.. — понукал боевик. Броня «Бегемота» дрожала, передавая корчи гибнущего судна, с подволока трюма сыпались люминесцентные лампы и секции трубопроводов. — Ты же ни на что больше не годишься, кроме как вести чудище, так не испорти хотя бы это! Вперед, дави их всех!..
Такума молча насупился на него.
— Что? Как нужно отвечать старшим?! — террорист отвесил ему подзатыльник, заставив наклонить голову, словно соглашаясь. — ...Чтоб тебя черти взяли! Какого хрена я тут нянчусь с тобой, сопляк?!
Проклиная все на свете, конвоир пихнул Такуму к кокпиту и повернулся, собираясь спуститься с бронеробота тем же путем. В этот момент Такума вытащил пистолет, направил ему в спину и выстрелил. Судорожно дернувшись, тот обернулся и вытаращил глаза. Такума выстрелил еще трижды, и террорист полетел вниз, ударяясь о железо. Его кровь была почти незаметна на багровой броне «Бегемота».
— Запомнишь, как наезжать на меня, — пробормотал Такума. — Дурак.
Мальчик вытащил шприц, не глядя, нашел вену и вонзил стальное жало. Мутная жидкость под давлением поршня перекочевала в кровь. Он прикрыл глаза и протяжно вздохнул, завершая привычный ритуал.
Да. Я пробужу его. Что я еще могу? Ведь я — часть «Бегемота». Мое место в кокпите и больше нигде. Куда мне еще идти? Пусть меня пожрет это чудовище, пусть мое тело станет затравкой во вселенском пожаре, пляске голодной смерти.
— Не двигаться! — раздалась сзади резкая команда.
Такума обернулся, чтобы увидеть забинтованного седобородого мужчину, твердой рукой направившего пистолет ему в живот. Один из людей Терезы Тестаросса, тот наемник, которого привезли на сухогруз днем раньше.
— Я не позволю тебе это сделать. Подойди сюда, медленно.
Калинин поманил его свободной рукой. Он выглядел изможденным, а бинты промокли темными пятнами, но голос звучал повелительно и угрожающе.
«Он едва держится на ногах. Вот-вот упадет. Мне даже не нужно ничего делать», — подумал Такума.
— А если я откажусь?
— Тогда я застрелю тебя.
— Но мне все равно больше некуда идти, — негромко, словно про себя проговорил Такума. Майор воспринял это по-своему.
— Не думай, что я помилую тебя только из-за возраста.
Если бы это было так, он бы уже давно пристрелил меня, вместо того, чтобы окликать. Бедный, наивный сентиментальный старик. Не надо тебе было…
— Бросай оружие! — громко и четко приказала Сэйна с узкого металлического мостика метрах в десяти от них. Она навела на майора пистолет-пулемет и прицелилась.
Но ты ведь здесь не для того, чтобы спасти меня. Да, сестра? Единственное, чего ты хочешь — пробуждения «Бегемота». Чего бы это ни стоило.
— Это ты, — констатировал Калинин, не опуская пистолет.
— Да. И я не позволю нам помешать.
— Но ты же понимаешь, что этот механизм ничего не изменит.
— Сколько раз мне повторять? Я говорила, что меня не интересуют перемены.
— Словно капризный ребенок, — покачал головой Калинин.
Странно, но в голосе Сэйны не было ненависти. Он прозвучал печально:
— Мне не хотелось бы стрелять в вас.
Завороженно внимая их разговору, Такума ощутил странное «дежавю». Ему вдруг показалось, что давным-давно он уже слышал нечто подобное.
— Тогда не стреляй, — с трудом выговорил Калинин. Даже его запас энергии, казавшийся бесконечным, иссяк. Майор едва стол на ногах, цепляясь за поручень. Сила осталась только в руке, сжимающей трофейный пистолет.
В следующую секунду грянули два выстрела, наложившиеся друг на друга. Такума почувствовал тупой и горячий удар в бок. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — это было попадание пули. Потом онемение сменила раздирающая боль. Периферийным зрением он увидел, что Калинин упал, а из его спины брызнула кровь. Сэйна тоже не промахнулась. Согнувшись и прижав рану рукой, Такума в голос застонал и захромал к ожидавшему его распахнутому люку.
Майор, однако, был еще жив. Собрав последние силы, он начал поднимать пистолет, чтобы довести дело до конца. Но в этот миг, пронзительно застонав ржавым корпусом, сухогруз тяжело накренился, и Калинин покатился по наклонной броне, ударяясь и подскакивая, пока не свалился на дно трюма.
Сэйна устояла на ногах, но в этот момент завизжало рвущееся железо, и узкий мостик разломился надвое. Она ловко ухватилась за перила, но сверху обрушился огромный дефлектор. Ее тело мелькнуло среди падающих металлических обломков и пропало.
— Сестра…
Попытаться спасти ее?.. Но она бы только отругала меня за это. К тому же, я ранен, и даже если смогу вылезти из «Бегемота», где я ее найду в этом месиве?
Ядовитое отчаяние и ненависть, годами копившиеся в его груди, лопнули, подобно гнойнику, затопив его с головой.
Сэйна мертва. Это — прощание.
Ему осталось только одно. Стиснув зубы от режущей боли в боку, Такума неловко протиснулся в кокпит.
Тонущий сухогруз, казалось, оплакивал свою участь, стеная на разные голоса струями вырывающегося из затопляемых трюмов воздуха, раскачиваясь и оседая все ниже.
— Сюда, — скомандовал Соске.
Тесса постоянно спотыкалась, и несколько раз чуть не упала. Ворча про себя, Канаме поддерживала ее под локоть. Казалось, обе девушки забыли про представление, которое они устроили в школе — пока в Соске не вонзилось ни одной шпильки. Впрочем, он все равно чувствовал, что они обе растеряны и обижены.
«Ничего не понимаю. Неужели я так сильно ошибся с выбором? Нужно будет все же расспросить Курца. Попозже».
Повернув за угол, Соске уже подбежал к трапу, когда с нижней палубы, точно чертик из коробочки, выскочил человек в черном комбинезоне с винтовкой в руках. Мгновенно наведя оружие друг на друга, они замерли, удивленно расширив глаза.
— Упс! — бодро произнес стройный блондин в пилотском комбинезоне.
— Курц?.. — узнала его Канаме.
— Мистер Вебер! — радостно воскликнула Тесса
Курц блеснул белыми, хорошо почищенными зубами.