Бесполезный и бессильный обстрел продолжался, взывая нарастающее раздражение, как от комариного зуда.
— Достали… — пробормотал Такума, и повел большим пальцем внутри перчатки сенсорного контроллера, покрутив шарик перемотки.
— Подготовка к запуску контура Б лямбда-драйвера завершена, — сообщил безликий голос искусственного интеллекта «Бегемота».
«Пришло время испытать его в деле».
Как раз в этот момент один из бронероботов на пирсе приготовил к выстрелу громоздкую ракетную установку. Это была не самая новая модель, но ее ракеты могли легко пробить толстую броню современного танка. Даже бронеплиты «Бегемота» не могли устоять против подобной кумулятивной боеголовки.
Такума сконцентрировался. Его сознание, расширившееся и заполнившее всю нейро-электронную сеть «Бегемота» — чтобы достичь этого, потребовались долгие изнурительные тренировки и тяжелые наркотики — сформировало ясный и четкий образ щита. Форма не имела большого значения, но визуальный образ помогал упростить задачу.
Зато теперь он не просто представил себе могучий, широкий щит, его толщину, тяжесть, а также уверенность, которую тот придавал, но увидел внутренним взором каждую его молекулу, каждый атом.
Нет, говорить о молекулах и атомах было бы неверно, поскольку щит создавался не из них. Это была совершенно иная сила. Сила, найденная на обратной стороне вещества. Сила, способная обуздать косную материю и пространство, повелевая ими, как угодно. Строго говоря, термины, которые требовались для того, чтобы хотя бы описать и назвать эту силу, просто не были еще разработаны учеными и не вошли в научный оборот.
Бронеробот Сил самообороны выпустил свою противотанковую ракету, и она огненной кометой устремилась в грудь «Бегемоту».
Перед глазами Такумы вспыхнул и укрепился образ непробиваемого щита. Щита, который не мог существовать в природе. Но он возник: лямбда-драйвер сделал его реальностью, воплотив желание пилота в энергетические поля.
Не долетев, ракета разбилась, словно о невидимую стену. Кумулятивная боеголовка сработала, швырнув вперед клинок огня и текучего металла, но оказалась бессильной против защитного поля.
— Даже и не пытайтесь, — процедил с жестокой усмешкой Такума. Его указательный палец нажал спусковую кнопку, и четыре тридцатимиллиметровые пушки с вращающимися блоками стволов, смонтированные в голове «Бегемота» там, где должен был располагаться рот, извергли алые фонтаны пламени. Недаром разработчик этого бронеробота назвал их «Драконьим дыханием».
Поток огня и стали, вихрь беспощадного разрушения обрушился на причал, где сгрудились замешкавшиеся противники. Патрульные машины и фургончики полицейского спецназа буквально растерзало в клочья, в разные стороны полетели обломки, оторванные колеса, жарко вспыхнуло бензиновое пламя, превращающееся в жирный черный дым. Сквозь грохот и треск разрывов донеслись вопли и стоны, люди бежали и ползли прочь в поисках укрытия.
Чтобы смести целый отряд полиции, потребовался всего один огненный выдох чудовища.
Хотя на пирсе уже не осталось ни одной целой полицейской машины, бронероботы «96» модели Сил самообороны еще стояли на ногах.
В их движениях, повторявших жесты пилотов, сквозили неуверенность и страх. Бронероботы невольно попятились. Один из них, очевидно командир отряда, выпрямился и покрепче поставил ступоходы, демонстрируя готовность к бою, но двое подчиненных оказались далеко за его спиной.
Такума заставил свой бронеробот вытащить из-за спины громадный тати — длинный меч, в три раза превышающий габариты стандартных клинков БР. По форме эта полоса из титанового сплава и сверхтвердой керамики напоминала боккен — деревянный тренировочный меч.
Величественно воздев его к мрачным небесам, «Бегемот» шагнул и обрушил меч вперед.
Это выглядело очень просто, словно детская игра. Лезвие врезалось в мостовую, разбив командирский «96» на куски. Следующее движение рассекло второй бронеробот пополам боковым взмахом. Третий судорожно попятился, споткнулся и неловко уселся на землю, подняв оба манипулятора в воздух — его пилот полностью утратил волю к борьбе.
Но Такума не остановился, а запустил его в воздух пинком громадного ступохода, словно пустую банку из-под пива.
— Го-о-о!..
В голосе Такумы звучало пьянящее торжество. Он был неуязвим и всемогущ. Никто не остановит его. Никто не сможет спастись от его гнева.
Сомнения исчезли, растворились, словно сахар в кипятке. Он превратился в неоспоримого властелина, попирающего этот мир железной пятой.
Проводив глазами пролетевший по воздуху оторванный манипулятор, Соске уверенно заключил, что японские бронероботы пали жертвами «Бегемота». За спиной бухало и тарахтело, полыхало пламя, подкрашивая тучи багровыми отсветами. Кто-то кричал и жалобно стонал.
«Почему же они не отступили и не убежали»? — спрашивала себя Тесса, оглядываясь. Она чувствовала себя отчасти виноватой в этой вакханалии разрушения. Если бы только она приказала убить Такуму, когда была возможность — ничего этого бы не произошло. Скорее всего, результатом стала бы гибель майора Калинина, но тогда враги не смогли бы активировать «Бегемот», это невероятное чудовище.
Стоило ли теперь терзаться этими несбывшимися «если»? Но Тесса снова и снова задавалась вопросом: хватило бы у нее решимости сделать это, знай она заранее, что может случиться? Судьба поставила ее перед кошмарным выбором — расстрелять пленника или отдать на растерзание целый город, полный мирных, ни о чем не подозревающих людей.
«Нет, я все равно не сумела бы», — уныло заключила Тесса. Ее терзал стыд. Эта ночь с беспощадной очевидностью обнажила ее лицемерие, ничтожность и бесполезность. Особенно по сравнению с Соске. Особенно по сравнению с Канаме. Она с ужасом вспомнила, как всего сутки назад считала себя практически всемогущей и совершенно непогрешимой. И вот теперь — лишь беспомощность и некомпетентность!
Соске решительно прервал ее самокопания.
— Командир, где подкрепления?
— …Что?
— Мы должны остановить этот БР. Жду ваших приказаний.
Приказы. Несмотря ни на что, он все еще видел в ней командира.
— Я… я еще не знаю… простите…
Но он был прав. Они обязаны что-то предпринять. Казниться можно будет позже.
Переведя дыхание, Тесса включила спутниковый передатчик и открыла новый канал.
— На связи, — донесся голос оператора.
— Говорит Тестаросса. Высший приоритет. Соедините меня с ГКП на «Туатха де Данаан», с капитаном второго ранга Мардукасом.
— Так точно, мэм. Пять секунд.
Действительно, всего через пять секунд из динамика раздался голос старшего помощника Мардукаса.
— Мадам капитан, счастлив слышать, что вы целы и невредимы.
— Мистер Мардукас, где в данный момент находится корабль?
— Семьдесят пять миль к югу от полуострова Кии.
Плохо. Подводная лодка оказалась более чем в трехстах милях от Токио. Чтобы доставить необходимый сейчас бронеробот на транспортном вертолете, потребовалось бы более двух часов. Навесными крылатыми ракетными носителями воспользоваться было тоже невозможно — не позволяла их небольшая дальность полета. Единственное, что оставалось, это запустить БР на транспортной баллистической ракете, как во время инцидента в Сунан. Но погрузка бронеробота в головной отсек ракеты тоже потребует не менее часа.
Представив, какие ужасные разрушения может причинить «Бегемот» за час или два, Тесса содрогнулась.
«Мы ничего не можем сделать. Ничего».