26 июня, 12:33 (по Гринвичу)
Тёфу, Токио, Япония
Старшая школа Дзиндай, южный корпус
— Тебе надо быть поосторожнее, Сагара-кун. Черепно-мозговые травмы — серьезное дело, — сочувственно предупредил Казама Синдзи, одноклассник Соске, когда они шагали по коридору.
Синдзи был на полголовы ниже, довольно-таки хрупкого телосложения, с приятными полудетскими чертами лица, большими, доверчивыми и ясными глазами, которые он прятал за толстыми стеклами квадратных очков. Впрочем, даже сейчас можно было сказать — когда он немного подрастет и перейдет на контактные линзы и более модную одежду, то окажется весьма симпатичным молодым человеком.
— Со мной все в порядке, Казама, — угрюмо ответил Соске, хотя его вид свидетельствовал об обратном. Что-то угнетало его, и намного сильнее, чем предположительное сотрясение мозга, полученное этим утром.
— Сомневаюсь, — осторожно заметил Синдзи. — Удар был, что надо. Глядя издалека, я решил, что это фатальный случай. Чидори наверняка была бы в отчаянии, если б тебя убила. Наверняка бы потом покончила самоубийством и вскрыла бы себе вены в ванной.
— Это невозможно, — ответил Соске, припоминая яростный крик: «Ненавижу»!!!
С момента утреннего меткого броска и черепно-мозговой травмы Канаме полностью игнорировала Соске. Он же, неискушенный в искусстве завязывать и поддерживать разговор, нелюдимый и молчаливый, не имел ни единого шанса хотя бы заговорить с ней, чтобы оправдаться. Все утро он провел как на иголках. Хмурое и озабоченное выражение не сходило с его лица и сейчас, во время перемены на обед.
— Чидори меня ненавидит, — выдавил он, наконец.
— Мда, печальная история, — с сочувствием вздохнул Синдзи. — Ты вырос на поле боя под гром канонады, и понятия не имеешь, как обращаться с девушками. Сочувствую. Мне это знакомо.
— Да, жалкое зрелище. Признаю.
В старшей школе Дзиндай все были в курсе, что Соске жил за границей, в каких-то горячих точках — неблагополучных странах, раздираемых войнами и революциями. Большинство учеников относилось к историям о его биографии довольно скептически, и предпочитали называть его просто «эксцентричным гайдзином8» или «зарубежным отморозком», полагая, что у него что-то не в порядке с головой.
Никто и не подозревал, что на самом деле Соске являлся бойцом совершенно секретной частной военной организации, носящей название Митрил. О том, что он — один из лучших оперативников элитного ударного отряда Митрила — подразделения СРТ9.
Никто, кроме одного человека.
Соске и Синдзи остановились напротив двери помещения школьного ученического совета на четвертом этаже.
Каким-то странным образом Соске оказался назначен на должность в составе совета. Она туманно звучала как «помощник председателя ученического совета по вопросам безопасности». Это была не совсем синекура: во время различных общешкольных мероприятий, а иногда и между ними, его нагружали различными странными поручениями.
Синдзи занимал формально более солидный пост — вице-председателя исполнительного комитета по проведению фестиваля культуры — «бункосая». Хотя до фестиваля было еще далеко, Синдзи приходилось торчать на всех заседаниях уже в июне, чтобы подготовить план мероприятий и распределить бюджет.
— Суровый у нас председатель, — пожаловался он. — На следующей неделе начинается экзаменационная сессия, а он все устраивает заседания.
— Регулярные рапорты о ходе работ абсолютно необходимы любому командиру, — строго ответил Соске, отодвигая дверь.
В комнате обнаружились трое учеников: двое первокурсников и казначей-второкурсник. Несмотря на то, что совещание уже должно было начаться, председателя нигде видно не было.
— А где все? Собрание же назначили или я что-то путаю? — поинтересовался Синдзи. Один из первокурсников оторвался от экрана большого жидкокристаллического телевизора, стоявшего в углу, чтобы сказать:
— Вам что, никто не передал? Председатель отложил все заседания. Экзамены же начинаются.
— Нет, мы не в курсе.
— Вы же из класса номер четыре? Но ведь вице-председатель Чидори с вами учится — она давно об этом знает.
— Вот дела. Разве так можно? Ладно, пошли, вернемся в класс, — с досадой проговорил Синдзи. Ворча себе под нос, он протянул руку, чтобы открыть дверь, когда та резко отъехала в сторону и в комнату влетела Канаме. Она уже сменила физкультурную майку и шорты на обычную летнюю форму для девочек: голубую юбку, белую матроску с короткими рукавами и красным галстучком-бантиком.
— А-а, Казама! — воскликнула она.
— Привет, Чидори, — обиженно проворчал он. — Слушай, почему же ты нам не сказала в классе, что совещание отменили?
— Ой, прости, пожалуйста! Совсем из головы вылетело. Не сердись, я исправлюсь. Хочешь, помогу с твоей канцелярщиной в следующий раз?
— Ладно, ничего страшного не случилось, — слегка смутился тот. — Но в другой раз не забудь, хорошо?
— Нет-нет, это как раз очень серьезное дело. Я обещала председателю вас предупредить, а нарушение обещания — это ужасная вещь. Мне страшно неловко из-за того, что вы по моей вине потеряли время. На твоем месте я бы жутко рассердилась. Ведь тот, кто не держит слова — абсолютно, совершенно, ни за что не заслуживает прощения!
На лбу Соске, молча слушавшего разговор, выступили крупные капли пота. Синдзи тоже поежился — напряжение, повисшее в воздухе, было почти осязаемым.
— Не... не стоит беспокоиться, — повторил он, пятясь в коридор. — В самом деле. Я… я лучше вернусь в класс.
Едва Синдзи испарился, лицо Канаме стало мрачнее тучи. Не глядя на Соске, она злобно фыркнула и удалилась в дальний конец комнаты.
Положив какие-то бумаги на стол председателя, плюхнулась на стул в уголке длинного стола и разложила там свои учебники и тетрадки.
Соске побледнел еще больше. Он сглотнул, снял с плеча вещмешок и принялся копаться в его внутренностях.
Канаме не выказала ни тени интереса к его действиям.
Минуту спустя Соске обнаружил искомое, вынул из мешка и храбро шагнул к Канаме.
— Очень тяжело заниматься, когда ты шныряешь за спиной, — злобно прошипела она, не поднимая головы от тетради.
Собрав все свое мужество, Соске решительно протянул ей букет огромных белых цветов. Каждый из них был размером с кулак.
— А?..
Шесть крупных цветков приоткрыли свои нежные, рассеченные на четыре доли лепестки, прильнувшие к овальной коробочке.
Прозрачный намек.
— Я сорвал их прошлой ночью. Возьми, пожалуйста.
— С-спасибо, — запинаясь, поблагодарила Канаме. Она ничего не могла с собой поделать — губы сами собой складывались в счастливую улыбку, и скрыть ее стоило больших усилий.
«Наверное, все же стоит его простить — нет смысла дуться, как ребенок».
— Что же это за цветы? Какие красивые! И совсем не завяли.
— Сами по себе цветы не имеют значения. Будет даже лучше, если лепестки поскорее опадут.
— …Что?!
— Это — мак. Когда лепестки отвалятся, ты сможешь надрезать семенные коробочки и собрать млечный сок. Его используют при производстве опиума. Он же — сырье для героина. Если ты продашь их в городе, то получишь неплохую прибыль.
Канаме, онемев, только пару раз хлопнула глазами.
Ее лицо, секунду назад осветившееся улыбкой, стремительно вернулось к мрачному, угрожающему выражению.
Какая же она дурочка! Вообразить, пусть даже на секунду, что у этого маньяка-милитариста хватит чувства такта подарить расстроенной девушке цветы?!
Скривившись, она тяжело вздохнула.
— Но ведь в Японии такой мак не растет. Я читала, что только в опасных регионах Юго-Восточной и Центральной Азии…
— Так точно. Еще в некоторых местах на Филиппинах, — подтвердил Соске. — Я нарвал их, когда работал.
9
Special Response Team — отряды специального реагирования. Элитные штурмовые подразделения Митрила, оснащенные бронероботами.