Подоспевший Виктор признал голос Габрелянова.
–Такую вы придумали оправдательную версию? Не пройдет, товарищ майор. Солдаты не заслуживают позора, да и пятно это на части.
–Что ты предлагаешь, Виктор?
–Оформи им командировку задним числом. Ну хотя бы в подшефное хозяйство. Что, помощь идет?
–Не я принимаю решение. Бывай, товарищ Виктор! Удачи вам, а у меня и своих дел по горло.
Закончив разговор, Габрелянов включил планшете и нашел на карте деревню Цепки, рядом с которой находилось хозяйство «Заветы Ильича». Вот сюда и направлялись солдаты. И он сделал пометки в своем журнале, а потом связался по рации с руководством. Связь не работала.
На протяжении всего ночного дежурства майор находился на ногах и устал, как собака, между тем сигнал доктора Цепкова требовал от него действий, для которых наличного состава явно не доставало. Как не хватало средств связи (взамен вышедших из строя), информации, материального обеспечения и средств личной безопасности.
–Что происходит? – спросил у Галкин.
–А черт их разберет! Приказано ждать, вот мы и выполняем приказ.
Они следовали в место дислокации своей части. По мере продвижения дорога становилась все более оживленной. Габрелянов проводил взглядом колонну военных грузовиков, проследовавших в направлении зоны предполагаемого заражения. В таких передислоцировались части личного состава. Конкретно какая это была часть, майор не мог определить, их в районе хватало. Сказали ли солдатиком, куда их отправили? Вряд ли!
Майор оглянулся на покатые холмы, покрыты туманом. Его помощник Галкин тщетно пытался выйти на связь со штабом. Служащие из головного офиса еще не вышли на работу, поэтому идентифицировать «ГАЗ 66» с тремя мертвыми бойцами пока не удалось. Но из базы в планшете Габрелянову стало известно про Виктора Цепкова, который числился врачом скорой помощи и семь лет назад был уволен из больницы за халатность, вызвавшую смерть пациента. Потом он перешел работать санитарным врачом на химическую станцию. У майора не осталось сомнений, куда мог направляться Цепков. Об этом следовало доложить начальству.
– Как связь? – спросил он у Галкина.
– Только что вошли в зону покрытия.
–А что делать с гражданским населением? – спросил Габрелянов у командира, который был у него на связи.
–Честно говоря, не знаю. Мне бы со своей частью разобраться. И учти, мы с тобой не разговаривали. Дождешься, когда наладят связь, тогда доложишь по уставу. А я пока подготовлю приказ.
Габрелянов передал информацию об идущих колонной военных «ГАЗах», но странным образом его не понимали и не слышали. И когда он уже повторял сообщение во второй раз, Галкин тихо сказал, что эти ГАЗы уже не числятся на балансе военных, их продали городу.
–Надо бы сообщить, что они следовали с игнатовской фабрики, – добавил он.
Потому что на тех грузовиках вывозили оборудование химического производства, которое по решению администрации (в лице Игнатьева) закрывали. Как и следовало ожидать, металлические емкости и трубы, как представлявшие ценность, отправили на металлобазу.
Габрелянов решил уточнить эти сведения, но на этот раз из-за помех с частью связаться не удалось.
–Наверное, полковник советуется с Игнатовым, чтобы врать одно и то же, – предположил Галкин.
– Думаешь, это расхищение народной собственности? – спросил его майор.
–Если и так, то оно согласовано с кем полагается. Если наше вмешательство потребуется, нам сообщат, – ответил помощник.
Он медлил, словно еще хотел о чем-то спросить.
– Ну, чего тебе, Галкин?
– а правда, что в молодости вы были ди-джеем, товарищ майор?
Что за привычка перекладывать ответственность на военных, которым и придется отвечать по строгости закона, размышлял майор. Но его проблема относилась к числу тех, которые решения не имели.
Так что Габрелянов устроился поудобней в машине, ненадолго подремал, потом открыл глаза и почувствовал себя здоровым. «Все теперь хорошо, – думал он, – кошмар кончился, и я проснулся». Однако чувство тревоги нарастало, и он опять понимал, что все напрасно, и все попытки вырваться обречены».
Теперь он не сомневался, что доктор Цепков оказался прав насчет выбросов отравляющего химического вещества или бог знает чего, что Игнатьев производил на местной фабрике. Ввиду неблагоприятных метеорологический условий газы не уносились в атмосферу, а смешивались с туманом. Повышение температуры вызвало сырость. Конденсат проникал в легкие людям, вызывая мгновенное поражение вплоть до остановки дыхания.
Может, быть существовали технологии, позволившие разогнать туман? Ему хотелось верить, что руководство военной части свяжется с ответственными лицами, которые организуют спасательные работы.