Куда ни кинь глаз, расстилались поля, которые Цепков видел и год назад, когда ехал к своей любушке. Даже стылый и влажный ветер оставался таким же. Это был замечательный ветер, дувший с реки, лучшее из всего, чем могла защитить человека природа. Благодаря ветру и реке им и удалось всем спастись.
Наконец, они прибыли на место, откуда до болвановского поля оставалось не более полутора километра. В лощине между полями шла набитая тропа, припорошенная свежевыпавшим снегом. Все участники экспедиции надели зимние маскировочные халаты и слились со снежным полем. Светлое небо, стволы берез, даже кроны сосен под снеговыми шапками – все вокруг светилось белизной.
Майор Габрелянов нахмурился, когда увидел цепочку следов, она вела в том же направлении. Кто бы это мог выйти прогуляться в такую рань? Друзья или враги? Ждать ли засаду?
Виктор еще раньше заприметил отпечаток «космос», постоянно встречающийся в следах. А потом увидел буквы на снегу «ФИРС», в которых содержалось сообщение, оставленное для него. Так деревенские разговаривали между собой, не желая посвящать в свои дела посторонних. Им ничего не нужно было объяснять, как, например, Димитрию, мостовому охраннику. Да и не верили они никаких объяснениям.
Вот и товарищи из Болвановки подтянулись!
Так что Виктор сказал, можно расслабиться. Это свои, и скоро они с ними увидятся.
Неожиданное изменение не понравилась спецам из управления. Они спланировали сложную операцию, и постороннее вмешательство их смущало.
Майор Габрелянов смеялся.
–Слушайте, несколько крепких парней нам не помешает. Да и поддержка населения, как никак. Что, Виктор, где твои друзья?
–Должны ждать на месте, но мы их опередили, –ответил Цепков.
–И где его друзья? – спросили спецы.
–Уже подходят, – заверил Виктор.
Подтянулись и починковские мужики, кое-кто из которых проходил срочную службу, а некоторые несли вахту в МЧС. Небольшой мороз никого не смущал.
–Сейчас будет представление, как всегда, – хмыкнул майор.
Нагибаясь над проломом в изгороди, Виктор ударился головой о стальной прут.
–Тупая башка этот кузнец, каждый раз режет проход, будто для детей. Каждый раз одно и то же. На этом полигоне что, гномы живут?
–Обожаю этих деревенских, – добавил Габрелянов.
Раненько они все собрались. Сна у них уже не оставалось ни в одном глазу. Чистейший адреналин рождал в голове видения, которые будоражили их. В этой кутерьме вспыхивали огни, и Виктор старался запомнить мысли, прежде чем они не погаснут. И когда его силы иссякали, и в серой мути размышлений не оставалось ни одного мало-мальского огонька, вдруг кто-то говорил что-нибудь хорошее, и в голове у него опять сверкал огненный веер.
Правды не знал никто. Прошлое оставалось непроницаемым, и только будущее было полно надежд.