Надя закрутила-завертела историю про мужа-менеджера, но выходило, что он не простой, а в управлении, а когда она называла его фамилию, сразу стало ясно, что он не кто иной, как начальник той шарашки, где и произошла авария.
–Уж очень любит экономить Игнатов, по тебе видно.
Тем временем Надя попросила дать в кабину свет и вытащила из кармана кожанки ручку с блокнотом, чтобы рисовать картинки – их вышло три: с белкой, лисичкой и даже балеринку с летящей вверх ножкой она изобразила превосходно.
–Белку– дочке, лисичку – сыночку, – а дальше Надя замялась.
–Твой хозяин, значит, уважает балет, – закончил за нее признание Виктор.
–А ты чего ж не женишься? – опытным женским взглядом Надя углядела в нем бобыля-бродягу.
–К невесте ехал.
–Хорошая женщина? – теперь уже допрашивала Надежда.
–Отчего же плохая? И сынишка у нее славный.
– Что же не женишься, жених?
–Денег зарабатываю мало. Вашей сестре сколько ни дай, всё недовольна.
–Потому что ей сына воспитывать, а тут ты к ней на шею усядешься, – безжалостно заметила Надюша, которая еще пять минут как была до того плоха, что и умирала как будто.
–А я и не настаиваю, – по пустякам спорить Виктор не собирался.
А вот о насущном стоило позаботиться.
Под курткой у Нади оказалась ситцевая пижамка веселого цыплячьего цвета, которая насквозь пропиталась кровью.
–Там в пакете лежит рубашка, еще ненадеванная, сейчас на тебя наденем, – распорядился доктор.
Надел на нее и рубашку, и куртку – не хватало ей умереть от воспаления легких.
Следующую остановку Виктор сделал у мастерской, где вовсю кипела работа. Синяя вывеска гласила «Кузнечные работы.
–Что, тоже не спишь? А у меня вышел срочный заказ, вот встал пораньше поработать, – усмехнулся молотобоец.
Виктору сразу понравились внимательные глаза кузнеца. Человек с зорким взглядом вызвал у него надежду. Вид у этого парня был такой, словно он не спал всю ночь, да не одну. С таким можно и поговорить серьезно. И доктор спросил, не заметил ли он ночью чего-нибудь странного.
–Птицы сошли с ума. Поднялись с места, кружат над городом, прямо облепили большую башню. Это элеватор, там всегда полно ворон, но никогда еще их не собиралось такое множество. Вас ведь такие вещи интересуют? – спросил кузнец.
– Поведение животных и птиц крайне важно. Я прежде работал исследователем в лаборатории на станции, повидал много всего.
–Ты только скажи, насколько это опасно, – попросил его собеседник.
–Крайне опасно, но это долго объяснять, мил человек, да и некогда. Сейчас у меня тяжелая больная, я тороплюсь в больницу, иначе она умрет. Уже трое умерли. Солдаты, задохнулись в тумане. Погибших животных без счета. Туман сегодня сильнее обычного, причем он не рассеивается, а становится только гуще, от этого вся и беда. Но больница сейчас важнее всего. После больницы я отправлюсь на фабрику, знаю, что она закрыта и что с улицы туда не попасть, всюду кодовые замки. Я думаю, придется пробивать люк, а это только кузнечным молотом и сделать. Что скажете?
–Откуда такая информация? – поинтересовался кузнец.
–Из своей головы, – ответил Виктор.
–Этого я и боялся, – прозвучало в ответ.
Размышлять тут было особенно не о чем, но кузнец все равно не переставал думать.
–Что касается молота, он у меня всегда под рукой. А насчет твоего плана надо еще обмозговать. Ты рассчитываешь вырубить автоматику, которая посылает выбросы?
–Все верно. Предлагаю отправиться прямо сейчас. Мы ничего не исправим, но попытаемся поставить на паузу производственный процесс.
–Если это возможно, – уточнил кузнец.
–Да. Если возможно, – согласился Виктор.
Собеседник выслушал его соображения, страдальчески корча физиономию, а потом и вовсе помотал головой. Он пришел к решению, но для Виктора оно оказалось неподходящим. Этот мастеровой оказался тугодумом и дубиной стоеросовой.
Как же удручал Виктора отказ кузнеца, ему бы не помешал помощник. Во всем Цепков винил одного себя: ему не удалось донести важность события или же у молотобойца была действительно срочная работа. С какой стати рабочему человеку бросать все и ехать неизвестно куда?
Когда Виктор уехал, кузнец остался на дороге, но он не торопился уходить, словно еще раз хотел осознать сказанное проезжим. Он смотрел в темное небо и прислушивался к далеким звукам. Когда вдалеке появились люди, он ничуть не удивился, то были его старые знакомые – Гарик, Димон и Вован. К нему часто заходили многолетние пациенты наркологической клиники, надеясь разжиться малой денежкой.