Затем вперед выступил Йоргис, а также Вонни и доктор Лерос. И вот уже их маленькая группа обнималась, возбужденно переговариваясь по-гречески.
Томас и Эльза очень крепко держались за руки.
– Мы никогда не забудем этой ночи, – пообещал Томас.
– Я была слишком настойчивой, слишком прямолинейной? Скажи мне, Томас.
Не успел он ответить, как к ним подошли Андреас и его сын.
– Адони, эта прекрасная молодая женщина убедила меня написать тебе, когда я сомневался, что тебе это нужно. Она сказала, что письма любят все…
Адони был высоким и красивым мужчиной с копной черных волос, которые однажды поседеют, как у его отца, пусть и очень не скоро; и теперь это случится здесь, в Айя-Анне. Эльза, которая могла без малейшей скованности читать текст перед телекамерами и миллионами зрителей, теперь лишилась дара речи. Вместо того чтобы что-то говорить, она встала и крепко, как старого друга, обняла Адони.
– Как вы красивы! – восхищенно сказал Адони девушке в белом платье и с цветком в золотых волосах.
– Эльза и Томас вместе, – поспешно добавил Андреас, чтобы не возникло недопонимания.
Адони пожал Томасу руку и сказал очень искренне:
– Вы невероятный везунчик.
– Невероятный, – согласился Томас.
Затем он встал, чтобы обратиться к друзьям. Томас смотрел прямо на Эльзу, как бы отвечая на ее вопрос, считает ли он ее слишком настойчивой.
– Хочу вам всем рассказать, что Эльза поедет со мной. Мы вместе уезжаем в Калифорнию.
– Еще один повод для праздника! – со слезами на глазах воскликнул Андреас.
Томас и Эльза снова поцеловались, затем сели, и он, обняв ее за плечи, наблюдал за торжеством в честь возвращения Адони.
Андреас, Йоргис и маленькая Рина побежали за едой и вином для блудного сына. Они были уверены, что за все годы в Чикаго ему так и не удалось нормально подкрепиться.
Вонни сидела рядом с Адони, ее глаза блестели.
– А ваш сын Ставрос? – спросил Адони.
– Живет себе где-то… – поспешно отговорилась та.
– Но почему ему не заглянуть в свое сердце и…
– Давай пока не будем, Адони, главное, что ты вернулся! Кстати, твой отец очень изменился. Он совсем другой, нежели…
– Я тоже другой теперь, Вонни.
Казалось, волна поздравлений вот-вот сметет Адони.
Вонни села между Андреасом и Йоргисом так же, как делала много раз за годы их дружбы.
– Однажды ночью и Ставрос вернется в родную гавань, – сказал Андреас.
– В точно такую же ночь, – подбодрил Вонни Йоргис.
– Да-да, наверняка, – с надеждой согласилась Вонни, глаза ее заблестели.
Все они знали, что она лишь притворяется повеселевшей. Одновременно братья сжали ее руки в своих, и улыбка Вонни превратилась в самую искреннюю.
– Конечно, однажды он вернется, – сказала она, держась за их ладони. – Сегодняшний вечер доказывает, что чудеса случаются. А без веры в такие чудеса и жизни нет.
Взволнованный доктор Лерос вышел из кухни.
– Там два музыканта с бузуки, хотят сыграть в честь возвращения Адони, – сообщил он.
– Это будет здорово! – засмеялся Адони.
И стоило музыке зазвучать в ночи, а людям в ресторане начать аплодировать в такт, Адони встал, вышел на середину террасы и затанцевал у всех на виду. Он танцевал перед толпой в сорок человек, многие из которых даже не знали, что за повод; некоторые, такие как Томас и Эльза, знали лишь часть истории, а его отец, дядя, доктор и Вонни знали всё.
Он вздымал руки, кружился, склонялся, плясал, празднуя свое возвращение в родной край.
Заморосил мелкий дождик, но никто не обращал на это внимания.
Дождь не мешал звездам сиять.