Дневная жара действительно крепчала.
Томас раздумал подниматься на холмы, для такого путешествия нужно было подняться рано-рано утром. Он заглянул в сувенирную лавку. Так и знал: Вонни не открылась. Она вывесила в окне объявление на греческом языке, короткое и с черной окантовкой, – он видел такие по всей деревне. Ему сказали, что там написано: «Закрыто в дань уважения».
Вонни дремала в своем кресле. Она выглядела усталой и старой. Что, если она действительно ночевала в курятнике? Тогда как в квартире была пустая спальня. Она могла бы легко перебраться туда, но Томас знал, что лучше не лезть с расспросами.
Магазины позакрывались, но и без них было куда пойти. Да и, по правде говоря, он не хотел уезжать далеко от потонувшей в горе деревушки. Он шел вдоль побережья к простенькой забегаловке, которую заприметил на прошлой неделе. Несколько дней назад, когда он проходил мимо, там стоял чудесный запах жареной рыбы. Самое подходящее место, чтобы посидеть, полюбоваться морем и подумать. Как хорошо, что он вспомнил об этом.
Там была защита от солнца – потрепанные зонтики, с моря дул прохладный бриз. Туда Томас и направился.
Такси Эльзы и Дэвида прибыло на старую площадь – самый центр Калатриады.
Водитель принялся размышлять, где их высадить.
– Вот тут подойдет, – сказала Эльза и щедро заплатила ему.
Дэвид хотел разделить оплату, но Эльза настояла, что ей это в радость. Теперь они стояли и разглядывали деревню, куда прибыли по извилистому, опасному серпантину. Калатриада не пользовалась популярностью у туристов. Туроператоры наверняка еще не наткнулись на это место.
Море шумело далеко внизу, к нему сходила другая узкая тропа. Половина зданий вокруг площади представляла собой крохотные ресторанчики или кафе, а также множество гончарных мастерских.
– Я знаю, ты хочешь отправиться на поиски своего храма, – сказала Эльза. – Мне тут безопасно и хорошо, есть где спрятаться.
– Храм может и подождать, – покачал головой Дэвид. – Я бы вполне посидел немного с тобой.
– Ну, после всех этих крутых виражей я, признаться, хотела бы выпить кофе, – улыбнулась Эльза. – Но это и правда прекрасное место, здесь легче дышится. Знаешь, ты действительно мой герой.
– О, герой, говоришь! – Это рассмешило Дэвида. – Боюсь, мне непривычно быть в этой роли.
– Только не говори, что обычно тебя принимают за злодея, – вновь повеселела Эльза.
– Увы, все не настолько драматично. Чаще я похож на шута, – признался он.
– Ни за что не поверю, – улыбнулась Эльза.
– Ты просто меня не знаешь, ты не видела меня в обычной жизни, где я просто порчу всем настроение.
– Это не так. Ты говорил, что вы с отцом не сошлись во взглядах. Тут ничего криминального, половина мужчин на земле знают, что это такое.
– Я подвел его, Эльза, я во всем его подвел. Вот честно, будь у него какой-нибудь другой сын, все пошло бы иначе. Тут и налаженный бизнес, и привилегированное положение. Прекрасный дом. Но лично меня все это душило, я чувствовал себя как в капкане. Неудивительно, что он меня презирает.
– Сядем тут, как тебе? – Эльза указала на ближайшее, самое обычное кафе и заняла не самый надежный на вид стул.
Подошедший официант расстелил лист вощеной бумаги на другом стуле и сказал:
– Вот лучшее место для леди.
– Здесь все такие милые, – удивилась она.
– К тебе все и всегда будут добры, Эльза, ты такая солнечная.
Дэвид заказал два метриос – кофе средней сладости. Вскоре они уже дружно потягивали напиток.
– Я не знала своего отца, Дэвид, он рано ушел от нас, но я часто, очень часто ссорилась с матерью.
– Знаешь, наверное, это даже более здоровое поведение. С моим отцом особо не поссориться – в ответ получишь только вздохи и пожимания плечами, – сказал Дэвид.
– Поверь, я наговорила матери столько всего, я критиковала ее так, что, если бы могла все переиграть, я бы не зашла так далеко. Но люди смотрят на это как на типичные «дочки-матери»!
– Из-за чего вы ссорились?
– Сама не знаю, Дэвид. Из-за всего. Я всегда утверждала, что мой путь правильный, а ее – нет. Мне не нравилась ее одежда, не нравились ее друзья, ну, знаешь, лишь бы прицепиться.
– Честно говоря, не знаю. Мы-то в семье почти не разговариваем.
– Если бы ты мог начать все сначала, что бы ты сделал? – спросила Эльза.
– То же самое: все испортил бы, я полагаю.
– Вот так сразу капитулируешь? Ты молод. Гораздо моложе меня. Твои родители живы, и для вас еще не все потеряно.